Аяна сделала шаг и растрогано обернулась к Иллире.
– Спасибо... Спасибо!
Первая кроватка в жизни её сына. Аяна подошла, рассматривая невысокие деревянные борта, украшенные глубоко вклеенной витой проволокой и бусинами, нагнувшись, провела по полированному изголовью и потрогала мягкую подушку в светло-серой наволочке. Кимат тянулся потрогать, и она отпустила его на пол.
– Это детская кровать Черилла. Озеф не выбрасывал и не продавал такие вещи. Матрас Садор набил заново, так что он мягкий и чистый. Тут борта, так что Кимо не выпадет, но он мальчик подвижный, прямо как... Бойкий, так что я подстелила вниз коврик. Думаю, он не будет падать. Она ему, конечно, большая, но для колыбели он сам слишком большой.
– Спасибо. Это первая его кроватка.
– Первая?
– Он родился в пути.
Она села на кровать. Кимат пытался залезть по очереди на все предметы мебели в комнате. Верделл так и не увидел его. Увидит ли?..
Стамэ! Хватит. Надо что-то делать.
– Иллира, твой муж взял деньги в долг и выплачивает его постепенно. Может, мне тоже так сделать? Чем раньше мы начнём искать Верделла, тем быстрее его найдём.
Она старалась не думать о Лойке. О ней она узнает только в декабре.
– Ты женщина. Ссуду не дают тем, у кого нет имущества. Нам надо закладывать дом, но это гиблое дело. На Черилле долг за лавку. Вторую ссуду он не получит. С ростовщиками связываться – губить себя.
– Я могу продать свои платья! За них дорого давали в Фадо! – осенило Аяну.
Иллира оживилась.
– Покажи!
Аяна выбежала во двор и вернулась со своими вещами.
– Вот.
Кафтан с птицами и голубой халат шелестели, опускаясь на грубое белое покрывало кровати.
– Ты вряд ли выручишь много за эти наряды.
– Почему?
– Тут не в ходу такой крой. У них нет пышных юбок. Рукава слишком широкие, ну, их-то можно заузить, но остальное... У нас не носят такое. Ты можешь их продать, но дорого за них не дадут. И ты вряд ли найдёшь покупателей. Это красивый и дорогой материал, но их не переделать на наши фасоны.
Аяна села, сгребая наряды в охапку.
– Мне больше нечего продать. Иллира, мне нужна работа.
– Я постараюсь найти. Сюда заходит много народа, думаю, что-то да найдётся.
Стемнело. Аяна повесила на крюк красивый кованый фонарь со свечой.
– Ну что, Кимо, как тебе наш новый дом?
Кимат улыбался, запихнув пальцы в рот. Иллира узнала в нём Конду, которого видела больше трёх лет назад... Нет, так не пойдёт. Нужно отложить мысли о нём, иначе он так и будет приходить к ней во сне и мучить, проходя рядом, но не касаясь, обдавая жаром своей кожи, но не давая прикоснуться к себе. Она изведёт себя этими мыслями за восемь месяцев.