Серые туфельки сдавливали её пальцы так, что она готова была сорвать их и идти босиком, но она была капойо Эрке, от которой каким-то загадочным образом зависели доброе имя и репутация кирьи. Она согласилась на это, поставив свою подпись на цветном листе бумаги, и теперь шла, стиснув зубы, по лестнице, холлу, направо, в гостиную, огромные окна которой выходили в сад.
Девушки сидели на диванчиках и креслах. Гелиэр вошла, и её поприветствовали и предложили ачте. Аяна просто села рядом с ней на диванчик и смотрела, как девушки тихонько беседуют и пьют ачте из красивых чашек с золочёными ободками.
Гелиэр улыбалась и отвечала на вопросы, но улыбка выходила грустной.
– Кир Орфа Истан.
Катьонте назвала имя, и почти сразу в гостиную вошёл молодой мужчина, но Аяна не смотрела на него. Она смотрела на лица капойо, сидевших рядом со своими кирьями, и вспоминала, как они с Солой стерегли пирог на празднике рождения Лойки от голодных гостей. Пирог должен был дождаться своего часа. У Солы тогда было такое же лицо.
Аяна тихонько улыбнулась. Одна из девушек слегка покраснела, и кир Орфа Истан, перекинувшись парой слов с кирьей в красном платье, подошёл к ней.
– Сегодня прелестная погода, кирья, – сказал он, и девушка сравнялась цветом с платьем его предыдущей собеседницы.
Катьонте заходила и объявляла имена. Иногда капойо девушек начинали тревожно переглядываться, а иногда – лукаво улыбались друг другу и своим кирьям, и Аяна глядела, как девушки по очереди смущаются и краснеют, как внезапно лопнувший зелёный бутон сонного цветка, который раскрывается алыми лепестками, или розовеют, как первый снег зимы в лучах рассвета ясным утром.
- Как же там душно, - прошептала Гелиэр, садясь в экипаж.
Дальше они ехали в молчании. Аяна хотела скинуть туфельки, но посмотрела на Гелиэр и ограничилась тем, что расслабила слегка шнуровку своего платья.
Кирья Гелиэр смотрела через полупрозрачную занавесь на залив, очертания которого угадывались едва, будто в тумане, и в голубых глазах её плескалась тоска, такая же глубокая, как это голубое, голубое море, ласково разлившееся внизу.
Кимат радостно бегал по двору. Иллира сидела рядом с Аяной на лесенке, положив на ступеньку небольшую доску, которую Аяна достала из сарайчика. Садор обминал тесто на кухне, со скрипом двигая дно кадушки по столу, а Раталл сидел в лавке, чему Аяна была очень рада. Этот лопоухий парень раздражал её, он специально пинал миску Ишке, когда спозаранку приходил работать на кухне, и Аяна тревожно просыпалась от каждого скрежета керамического днища по каменной площадке.