– Просто передай брату, чтобы побольше выводил его. Лошадки не должны застаиваться. Да, Кортас? – спросил он, глядя под стол, из-под которого торчала бородатая морда большой косматой сивой собаки. - А то потом сложно с ними.
Кортас несколько раз ударил хвостом по ковру, не поднимая морды с лап. Он перевёл взгляд ярких красно-коричневых глаз на Аяну и ещё пару раз стукнул серым с лёгкой желтизной хвостом, поднимая пыль над ковром.
– Ладно. Ступай. Поезжайте сегодня. А! Да. С этими переездами вылетело из головы. Сейчас.
Он вынул лист бумаги и грифель и начал писать, кое-где останавливаясь и покусывая губу.
– Вот. - Он сложил лист вчетверо и передал Аяне. - Глянь потом. А сейчас займись Гели.
– Спасибо, кир.
Она вышла, разворачивая лист, но наткнулась на Саорин и сунула его в карман.
– Кирья уже проснулась, капойо.
Гелиэр сидела у зеркала, как всегда, держа в руках щетку.
– Кирья... Гели, нам разрешили поехать в парк, - сообщила Аяна, глядя вниз, на свои ободранные туфли.
– Не разрешили, - тихо ответила Гелиэр. - Приказали.
– Я там ни разу не была. Мне говорили, там красиво.
– Я была там, до того как мама... Я там была, но ничего не помню. Мне было пять лет.
Занавеска взлетала и опускалась полупрозрачным белым крылом.
– В любом случае, надо съездить. Мне интересно посмотреть, – сказала Аяна слегка умоляюще.
Гелиэр стояла с выражением крайнего отчаяния на лице, и Аяне стало неловко.
– Раз нам приказали, мы поедем. Мы поедем. Но знаешь что? Мы будем ходить там по самым дальним, самым глухим закоулкам. Мне говорили, что весь парк охраняется. Так что нам там в любом случае ничего не грозит. Слышишь, Гели? Я не могу ослушаться просьбы... приказа твоего отца, но если ты не хочешь, мы постараемся, чтобы тебя никто не увидел. Я однажды закрывала лицо веером, чтобы меня не узнали. И это сработало. У вас же тоже есть веера, мне рассказывали!
Гелиэр закивала и подошла к маленькому комоду. Она открыла ящик и вынула оттуда красивый веер из серой седы с жёлтой кисточкой на ручке.
– Ну вот. Ты прикроешь лицо и мы погуляем там столько, сколько нужно, чтобы это было прилично и устроило твоего отца.
– Тебе нужно надеть новую обувь, Аяна, - сказала Гелиэр, показывая сложенным веером на её драные туфли. Желтая кисть плавно качнулась. - В этом нельзя выходить из дому.
Аяна скорбно посмотрела на свои туфли.
– Я не могу ходить в новых туфлях. Они сжимают мои ноги, будто пытаются убить их, задушив и заодно заживо содрав кожу. Мне больно в них ходить, а потом ещё больно, когда я снимаю их, а кровь начинает возвращаться в онемевшие сосуды. Мой конь, Пачу, однажды наступил мне на ногу, и я две недели хромала, но это было ничто по сравнению с тем, что эти туфли делают с моими ногами. Смотри.