– Не переживайте так, – женщина мягко улыбается, – я за свекровью ухаживала, такого насмотрелась, что меня уже ничего не смутит.
– Мне от этого не легче, но спасибо за попытку, – смущенно улыбаюсь в ответ.
– Ваш муж сказал, что у вас больная спина. Я постараюсь все делать аккуратно и буду приходить несколько раз в день или когда позовете.
Киваю, переваривая слово «муж» и размышляя, уместно ли будет исправить это заблуждение? Решаю, что так даже лучше. Вряд ли эта милая женщина останется такой же милой, если узнает, что я живу с посторонним мужчиной.
– Ваш врач дал какое-то обезболивающее, так что сейчас спина не болит, можете не сильно осторожничать.
Женщина снова улыбается
– Свекрови его порошки очень помогли. Но если вы не при смерти, не советую злоупотреблять тем, что дает Мартин.
– Учту, спасибо, – благодарю, дав себе зарок и тут проявлять осторожность. Не хотелось бы бороться сразу с двумя зависимостями – к двуликому и наркотикам.
Когда с унизительной процедурой было покончено и Эмма собралась уходить, я, не ожидая сама от себя, схватила ее за руку, останавливая.
– Посидите со мной еще немного, пожалуйста! – вижу колебание на ее лице и торопливо добавляю: – если у вас нет дел, конечно же.
– Дел нет, но уместно ли это...
– А в чем дело?
– Ваш муж ждет когда мы закончим.
Это еще один довод не дать уйти этой женщине. Но об этом я умалчиваю, конечно же.
– Нам не помешает недолгое расставание, – поясняю, стараясь чтобы улыбка и голос не выдали весь мой сарказм, – когда прикован к постели, не хватает разнообразия в общении.
– О, понимаю, – Эмма вновь присаживается на шкуры рядом со мной, – свекровь под конец жизни стала просто невыносимой. Думаю это потому что встать уже не могла. Лежать целыми днями правда сложно, толку что в теплую погоду мой муж выносил ее из дому.
И Эмма рассказывает мне про свекровь, а затем и про свою семью. Так я узнаю, что ее муж родился в семье мельника поздним и единственным ребенком, из любопытства отправился в город, познакомился там с Эммой и остался. Родители переезжать наотрез отказались, но Эмма с мужем часто у них гостили, пока не умер старый мельник. И тогда молодые еще Эмма с мужем и грудным сыном приехали в деревню, не желая оставлять в одиночестве горюющую по мужу свекровь.
– И хоть мы хотели вернуться в город, но свекровь отказалась уезжать. А потом и вовсе заболела. Хотели пожить тут пару лет, – Эмма смеется, – но вместо этого вырастили на мельнице троих детей. Мы бы и состарились здесь, но сын хотел попытать счастья в городе, а затем и нас перевезти. Он учиться хочет, да и сестер тут замуж пристроить не за кого, – женщина понижает голос до шепота, – честно признаться, в этой деревне Мартин самая выгодная партия. Но отдать за него одну из дочерей? Мое сердце не выдержит. Он же трезвый только по утрам!