Селивёрстова отставила блюдце с крошками, положила снимок на прежнее место, подошла к окну. В её действиях вновь просматривалась попытка бегства.
Иван ждал.
Александра развернулась – не лицо, а маска спокойствия. Сухо произнесла:
– Всё в порядке. Она всего лишь была моей одноклассницей.
Бриз продолжал смотреть: испытующе, с сочувствием, а Селивёрстова в этот миг вдруг чётко осознала одно: ей необходимо найти того, кто осмелился лишить жизни Ангела. Да, Ангел не была Ангелом, но она была человеком, полным личных надежд и стремлений. Никто не имел права лишать её шанса ходить по белому свету и дышать воздухом с теми чувствами, с какими Ангелина желала. Даже если она заслуживала страдания. Даже, если ей стоило преподнести хороший урок. Но ведь урок и смерть – разные вещи. Слишком разные.
– Всё нормально, Бриз.
– Ты точно в порядке? – друг поднялся из-за стола. – Я готов выслушать, если…
– Если мне будет, что сказать, – перебила она. Взяла снимок убитой и продолжила: – Сейчас главное найти этого подонка. Остальное – лирика. И поверь, Бриз, девчачьи склоки тебе знать ни к чему.
Он вздохнул. Вероятно, того, что Пуля рассказывала ему о Васильевой в преддверии встречи одноклассников и правда достаточно. Когда подруга захочет сказать больше – скажет, а он всегда выслушает. Александра, словно прочитав его мысли, улыбнулась, кивнула. Он сделал тоже в ответ.
– Рукавица против твоего участия, но я могу и дальше сообщать информацию по делу Ангелины.
Селивёрстова с благодарностью его обняла.
Работать, искать, копаться, анализировать – это было именно то, в чём она сейчас нуждалась. Александра была рада, что Бриз не пытается залезть в душу.
Глава 9
Марку было непросто. Признания всегда давались нелегко, но сейчас они были необходимы.
«Мне придётся сказать правду, иначе я могу потерять Снежинку, – рассуждал он, мысленно вновь и вновь прокручивая события уходящего дня. – Нет, не могу. Потерю. Любимая не станет жить во лжи, в подозрениях. Но после моего признания станет ли лучше? Где уверенность в том, что Снежинка меня не выгонит? Не испугается? После жизни с мужем в её голове такая неразбериха и столько страхов. Правда станет лишь очередным шагом на пути к разрушению. Хотя, о каком разрушении я думаю? Снежинка давно расколота на тысячи фрагментов. А я пытаюсь помочь ей собрать себя воедино. Жаль, что психологические травмы не исчезают по одному лишь желанию. Здесь требуется работа над собой и труд других. Требуется понимание. И я давал ей всё это. Давал! И готов был давать и дальше. Но теперь всё неизбежно станет по-другому. Ненавижу Васильеву…»