Он злился на Ангелину. Из-за её смерти в отношениях с любимой женщиной появилась трещина. Абсурдность собственных мыслей пристыдила. Он и сам был виноват в случившемся.
Курить уже не хотелось. Убрал полупустую пачку в карман, осторожно постучал в перегородку.
– Снежинка, мне… жаль, что всё так вышло. Сочувствую тебе из-за Ангела. Она не должна была умереть. – Сказал и понял, как же нелепо прозвучали его слова. От самого себя затошнило.
– Сочувствуешь? – прозвучало тихо. – Не верю. Тебе она не нравилась. Ты постоянно об этом говорил. Высокомерная и назойливая, самовлюблённая и глупая. Помнишь?
Он промолчал.
– Если в тебе осталась хоть капелька чувств ко мне. Хо…
– Я люблю тебя, – перебил Марк.
– И в это не верю. Тот, кто любит, не врёт о своих привычках. Не пытается выглядеть лучше.
– А если он делает это ради спокойствия другого?
Теперь молчала она.
– Снежинка, – набрался смелости, прильнул лбом к двери. – Послушай, мы оба сейчас на нервах. Давай ты выйдешь, мы спокойно посидим на кухне, выпьем чая, а потом, когда ты будешь готова, поговорим. – Едва не сказал «побеседуем». Поздравил себя с этой маленькой победой.
– Марк… я прошу, если в тебе осталось хоть что-то: хоть жалость, хоть сочувствие. Крохи самых малых чувств – просто оставь меня сейчас. Уйди.
– Не могу, – ответил честно. – Оставлять тебя в таком состоянии опасно.
Она понимала, что он имеет ввиду. Когда её тётя погибла в пожаре, Снежана едва не сошла с ума. Трагедию трёхмесячной давности переживала до сих пор. А в день, когда узнала о пожаре, едва не последовала за Ниной. Предметов, способных перерезать вены в доме было достаточно.
Нина всегда являла собой лучик света. Мудрая, внимательная. Она поддерживала Снежану и при этом не лезла в личную жизнь. Муж племянницы ей не нравился, но Нине хватало жизненного опыта, чтобы не пытаться образумить Снежану напрямую. Жаль, она не слушала тётю. Та во всём оказалась права. Нина знала, от Снежаны останутся осколки. Так и случилось.
– Обещаю остаться живой, – грустно усмехнулась.
Он не видел ухмылки. Почувствовал.
– Не смешно, Снежинка. Совсем не смешно.
– Значит, не уйдёшь? – надежда в голосе растаяла.
– Не уйду. Не хочешь разговаривать, помолчим. Я подожду. Но останусь здесь.
– Даже ради меня? – последняя попытка.
– Я остаюсь… Ради тебя.
И снова молчание.
Снежана тихо плакала, пытаясь разобраться в себе. Стараясь не думать о том, в какой западне оказалась.
Марк мысленно хвалил себя за сдержанность. Он сумел не навредить любимой. Хотя бы сейчас сумел.
Спустя какое-то время он понял, как помочь и Снежинке, и себе. Сказал, что отнесёт кружку с пеплом на кухню, а сам выбросил окурки, поставил кружку в раковину и взялся за мобильный телефон. Марк знал, кому доверяла Снежана.