— Вы думаете, что танкист, о котором говорили рыбаки, может быть среди заговорщиков? — вскочил со стула Самандос.
— И янки-жердь, и этот Пацакис тоже, — убежденно произнесла Хтония.
— Значит, заговор готовили на тех островах?
— Для того чтобы это точно узнать и разоблачить настоящих врагов Греции, Никосу надо поехать в Афины.
— А вы не боитесь? — осторожно спросил парень.
— Боюсь! — с ошеломляющей откровенностью призналась Хтония.
— Тогда зачем…
— Во имя Греции! — последовал ответ.
Появился запыхавшийся и заметно побледневший хозяин дома.
— Поручено срочно переправить Никоса. Попрощаться с вами у него не было возможности. Хтония, о вас мы позаботимся, будете жить у надежных людей. Документы достанем.
Хтония озабоченно спросила у Такиса:
— С Никосом все продумано?
— План хороший. Рыбаки взялись за дело. У них есть каналы связи.
— Надежные?
— Пока драхмы надежные! Можно купить любого чиновника или стража. В Афинах его встречей займется товарищ Седой. Ну, не будем терять время. В центре города очень опасно. Наш дом пока обходят. Наверху денежный мешок живет.
Такие кивнул Самандосу. Тот понял — включил транзистор. Хтония даже привстала от удивления. Голос Никоса. Да, это пел Никос. Что это значит? Заговор не удался? Что происходит в Афинах?
Хтония и Самандос бросились к окну. Танки как стояли на перекрестках, так и стоят. Не дошла команда до Салоник?
Песня оборвалась на полуслове, словно кто-то на радиостанции резко отключил микрофон. В эфире была тревожная тишина. Ну, Афины, говорите же! Вдруг что-то щелкнуло в эфире, и хриплый мужской голос стал сообщать сводку погоды. В Афинах ясно, солнечный день…
— Прямо-таки золотой день! — гневно воскликнула Хтония и стала нервно ходить по комнате. Затем остановилась и медленно начала читать:
День золотой, день голубой, но тебе не впрок.
Не освежит грудь твою весенний ветерок.
Апрель со Смертью за руку гуляет, пляшет, скачет,
Оружье чужеземное среди цветов маячит.
Самандос во все глаза смотрел на Хтонию. От стихов у него мурашки побежали по телу, к горлу подступил комок…
— О боже, а мы искали поэта! — воскликнула Хтония. — Вот же они, стихи о буре, о нашей беде… Стихи Варналиса.
По радио передавали музыку. Духовой оркестр играл марш, написанный в честь подвига в Фермопилах.
— Эти заговорщики считают себя наследниками героев Фермопил?! — вскипел от такого кощунства Такие.
Самандос выключил транзистор.
— А Никос пел и будет петь! — убежденно продолжил Такие.
Только сейчас Хтония почувствовала, что очень устала после дороги, бессонной ночи и утренних переживаний, что силы покидают ее. Голос Никоса по радио прозвучал как его привет из Афин, вселил надежду. И вдруг — эти громкие медные трубы. И слова Такиса о наследниках героев. Устала она, очень устала. Бывает, наступают такие минуты, когда ощущаешь слабость, как от сильного удара или потрясения… Сесть бы в машину и вихрем ворваться в Афины. К Никосу, К детям. К друзьям. Встать в ряды борцов-единомышленников. Разоблачить этих негодяев, продавших Грецию. Свободной Греция будет. Будет. Непременно будет!