…Страшные сказки про Азию очень надоедают. Сняли бы пару достойных фильмов ужасов и успокоились. Незачем пугать впечатлительных европейцев…
В общем, к черту обязательные достопримечательности, теперь у меня был четкий план. Я знал, что мне надо, и чего совсем не надо. К тому же и спина после падения еще не прошла, так что никаких экскурсий. Хотелось погулять по русскому городу и заехать на городище Афрасиаб, то есть в тот домонгольский Самарканд, которому действительно то ли 2500, то ли 2750, то ли 4500 лет. Ибо город, который входит во все справочники и путеводители, гораздо моложе. Так часто бывает. Туризм – форма обмана; история, представленная для народа – тип коллективной галлюцинации. Обозначается полезный предмет и отрезается боковое зрение. Людям показывают Средневековье, – но древняя Согдиана ускользает от их глаз.
Однако, чтобы я там себе не полагал, сама дорога вывела, вытолкнула меня к Гур-Эмиру. Наверное, в этом тоже присутствует магическая сила Великого Хромого. В гордыне хотел он бросить вызов всей вселенной, а здесь – его город, как-никак, любимое место в мире. Как у Бабура – Кабул, как у Генриха IV – Париж. И потому геометрия перемещений тут до сих пор подчинена его логике, тем более не для местного человека, привыкшего жить в этом пространстве, а для пришлеца из дальних стран, явившегося исключительно по собственной воле. Великий Хромой будто бы говорит тебе: «Сначала я, потом все остальное».
Гур-Эмир – грандиозный памятник превратностям судьбы. Тамерлан начал строить его вовсе не для себя, а для своего внука, Мухаммеда Султана. Мухаммед считался наследником, но сгинул во время одного из походов. Никакая власть не спасает от предначертанного – это вам легко объяснит любой мусульманин. Если он не суфий, конечно, суфии видят этот «пейзаж» сложнее. Поэтому правители и брали себе в наставники суфийских дервишей. Наверное, здесь ключ к разгадке, как близко стояли и стоят на Востоке такие разные дела и разные люди. Впрочем, ислам – далеко не гуманизм, и у него нет привычного для нас почтения к каждой отдельной человеческой судьбе. Смерть и бессмертие сочетаются в самых причудливых орнаментальных композициях.
Когда-то Тимур велел начертать на вратах одного из своих дворцов: «Если вы сомневаетесь в нашем могуществе, посмотрите на наши постройки». Но что такое здание? Украшенный и поставленный в правильном порядке камень. А настоящая красота сиюминутна. И суфии, наставники Тамерлана, думали так же. Милость Аллаха проявляется в жизни. Источники и оазисы сами по себе святые места, они отмечают присутствие живого Бога в пустыне тварной материи. Поэтому больше дворцов и минаретов Тимур любил сады. Ныне не осталось ни одного из его знаменитых садов, только их имена – Сад, Пленяющий Сердце, Райский Сад, Сад Чинар, Сад Сорок, Сад на Возвышенности, Сад Счастья или Благоустроенного государства, и, наконец, Сад картины мира.