И он резко наклонил меня к земле — как, впрочем, и полагалось по рисунку танца.
— Ты так старательно возводишь между нами стену социальной пропасти, — проворковала я, — что у меня возникают сомнения в том, насколько ты все-таки аристократ. Очень уж явные комплексы. Ты не бастард часом, милый?
— Это не комплексы. Просто мне интересно, что еще тебя может задеть, кроме беседы о том дёрганном психе, который сейчас корячится на внешней стене третьего этажа замка.
Я невольно вскинула глаза вверх после этих слов. Но никакого Мокки среди плющей, густо увивавших замок, не было.
— Пф. Ну уж точно не общественное положение, — я сдула с глаз упавшую прядку волос.
— А почему? — Тилвас закрутил меня против часовой стрелки и после прижал к себе спиной, покачиваясь то вправо, то влево. — Ты же воровка. Зачем ты воруешь, если тебе плевать на материальные блага?
— Мне не плевать. Но они не имеют никакого отношения к моей самооценке. Я хороша что с деньгами, что без них. Что в дорогущем платье, — я кокетливо повела плечом, — что в дерюжном мешке.
— Я уж думал, ты скажешь: «…что без него», — вздохнул Тилвас Талвани. — Ай, думаю, этот вечер становится интереснее.
— И не надейся.
Круговорот танца вновь сменил направление. Звуки лютни стали тише, на первый план выступил напряженный бой барабанов: привет, интермедия! Самый активный элемент фацхеля, где партнерам приходится хорошенько попотеть.
Обычно эту часть танца опускают на праздниках: она слишком древняя и сложная. Ее не учат просто так, для развлечения, однако при этом фацхель считается традиционным танцев шести шэрхенмистских университетов — студенты гуманитарных направлений исполняют ее на зимних праздниках. Немного странно, что интермедию решили сыграть на свадьбе… Хотя, наверное, хозяева хотели подчеркнуть классическое образование дочери и ее жениха.
Многие покинули круг, и Тилвас вроде как тоже дернулся в сторону с танцплощадки, но я никуда не торопилась. Аристократ удивленно приподнял бровь, увидев мою упрямую готовность плясать, и почти незаметно пожал плечами: ну как хочешь.
Под звуки барабанов мы с Тилвасом переплели пальцы на поднятых на уровень плеч ладонях, и стали быстро сходиться-расходиться, разворачиваться, подпрыгивать и подныривать под руки, иногда резко отпуская друг друга и делая ритмичные хлопки то над головой, то у бедер. В нужные моменты мы и остальные пары поочередно выкрикивали слова старинного университетского гимна — призывы радоваться проявлениям жизни в каждой капле дождя и каждом падающем лепестке вишни. Всякий раз тяжелые удары гонга подчеркивали эти слова. Со стороны все это было больше похоже скорее на живенькую театральную сценку, чем на танец — так и должно быть.