– Ты хоть понимаешь, что сейчас делал? – вместо правильных и спокойных действий процедил сквозь зубы Чешир. – Ты понимаешь, кто ты на самом деле? Крысолов!
Сказанное слово, как странное ругательство, вылетело из уст мага. И слово это будто бы ударило Чешира по темечку так, как если бы перед ним и вправду оказался тот самый крысолов из полузабытой сказки. На лице у Василия заиграла невеселая усмешка. Он угодил в самую настоящую сказку.
========== Ганс. Часть 3 ==========
Глаза Ганса округлились, в них читалось явное непонимание:
– Ты просил меня показать, что я умею – я сыграл на флейте.
Слова звучали искренне, для призрака нормально плутать в иллюзиях, а вот сущности, наоборот, после нескольких лет вполне четко понимают – кто они. К сожалению, Василий все еще не мог пока понять, кто перед ним: призрак или сущность? Разница была бы значительной. Призрак – это душа, сам человек, оставшийся без тела и не пошедший на перерождение. Сущность – это оболочка жизненной силы, капсула в которой когда-то была душа; бездушная ошибка мироздания, у которой одна цель – существовать. На сущности остается отпечаток бывшего владельца, но не более. Они врут и извиваются, не способные сопереживать или сострадать. Ганс не был похож на призрака… Но Чеширу не верилось, что это просто бездушный монстр.
А Крысолов продолжал, словно бы ища правильный ответ в том, что знал:
– Я путешествую по миру, наблюдаю за людьми, иногда играю на флейте.
Ничего особенного в этом Ганс не видел, как не видел и причины изменения настроения Чешира.
– Попробуем иначе, – выдохнул тот, пытаясь успокоиться, – я – человек, мне иногда нужно спать и есть. А когда ты в последний раз спал?
Доказывать, что Ганс – существо потустороннее, а не человек… Довольно странное занятие. И самое странное, что Шмидт действительно попытался вспомнить.
– Спал? – было сложно дать однозначный ответ; мысли в голове Ганса только мешали ему, но и просто пожимать плечами, признаваясь, что не имеет ни малейшего понятия, не хотелось. – Кажется, где-то в Германии. Люблю там бывать, но давно не доводилось.
При воспоминании об этом он вдруг ощутил во рту фруктово-сладковатый вкус, словно какой-то отклик из прошлого:
– Там был восхитительный персиковый шнапс, – с какой-то рассеянной улыбкой неожиданно добавил Ганс
Разобравшись наконец, что именно удалось ему вспомнить, он почти ощутил запах и обжигающую крепость напитка, который довелось пить, видимо, очень давно. От такой трогательной мелочи магу захотелось закрыть лицо рукой – Ганс выглядел, как малое дитя.