Мальчишки улыбались, никто из них и не подозревал об уготованном им будущем. Один станет звездой мирового кинематографа, другой потеряет зрение, а тот, что в центре, превратится из гения в отшельника и сведет на «нет» нормальные отношения с женщинами, наказывая себя за прошлое.
Никогда не видела такой откровенной и задорной улыбки у Маккамона в настоящем, как на этом снимке. Что же произошло в жизни этого мальчишки, за что он до сих пор не может себя простить?
– Сколько тебе тут?
– Шестнадцать. Я был младше этих двоих, когда мы познакомились. Это последний день учебного года. Мы недолго проучились вместе. Тем летом Алекс вместе с семьей навсегда переехал в Калифорнию. А меня отчислили. Иди ко мне, Денни, – вдруг сказал он.
Я послушно села к нему на колени, обвив шею руками. Роберт коснулся лбом моего плеча.
– Знаешь, когда я был ребенком, то не знал, что такое вдохновение. Я просто делал то, что хотел. Мог стоять с утра до ночи, не зная усталости. После того, как умер отец, вся жизнь моей матери стала вращаться только вокруг меня. Она даже не отправила меня в школу. Учителя сами приходили к нам, но если время уроков не совпадало с моим вдохновением, это были не мои проблемы. Фактически, все свое детство я провел в четырех стенах рядом с мольбертом и красками. Мне вбивали в голову, что мое предназначение – творить, а все остальное не стоящая моего внимания ерунда.
Что ж, это многое объясняет в его характере и образе жизни.
– И все-таки потом тебя зачислили в Академию. Мама отправила?
– Я сам подал документы. Чувствовал, что мне не хватает знаний. Топтался по кругу, повторяя одни и те же приемы. И когда чудом сдал вступительные экзамены, то сбежал в Академию так, что пятки сверкали. Поначалу меня сторонились, но я быстро смекнул, что алкоголь на вечеринках – прямой путь к успеху. Я впервые вырвался во взрослую жизнь и обрел видимость свободы. Но я рос во вседозволенности и думал, что так будет всегда. Вместо учебы, к которой я так стремился, увлекся вечеринками, девушками, алкоголем и наркотиками разной степени тяжести. Забил на лекции, чаще был пьяным, чем трезвым. Не говоря уже о том, что неделями не подходил к мольберту. А когда брался за дело, то едва мог удержать в руках кисть из-за похмельного тремора.
– Из-за этого тебя и отчислили?
– С треском. И знаешь, что я сделал? Закатил прощальную вечеринку. Алексу повезло, что он уехал из кампуса на день раньше. Алкоголь лился рекой. Там был почти все студенты, и, конечно, кто-то донес, что мы балуемся не только пиццей. Нагрянули копы. А я, несмотря на то, что не просыхал который день, сел за руль…