Я встала позади, прижалась к его спине, погладила.
– Успокойся. Надо просто успокоиться, и ты поймёшь, что делать.
Он повернулся, обнял меня, а потом отстранился и взглянул тревожно:
– Я не представлял, что придётся заниматься ещё и здешними проблемами. Да, некстати, но не бросишь же здесь всё!
– В смысле «не бросишь»? Ты что, хочешь тут остаться?
Макс не ответил, но взгляд отвёл и губы закусил.
– Максим, я не понимаю… Ты же был со мной согласен, что мы не можем бросить ребят!.. Ты волновался, что мы тут застрянем и всех подставим… И что?! Ты вообще представляешь, что сейчас там, дома, может происходить?!
Макс тяжело вздохнул:
– Лада, я знаю. Но как мне разорваться? Допустим, просьба Райды – это мелочь. Пусть берёт тарк и проваливает подальше, устраивает свою личную жизнь. Это самая ерундовая проблема – к полудню я решу её.
– Ну и прекрасно! А что тогда у тебя никак не решается?
Он нервно сглотнул:
– Я не хочу вести сына назад.
– А в чём загвоздка? Твой отец сделает для этого самый надёжный на свете тарк!
– Не в этом дело. Я не знаю, как я своими руками верну малыша туда, где его ждёт незавидная доля. Да, он уже не в сиротской дыре, и есть кому за ним хорошо присматривать… Но я не хочу, чтобы он жил с клеймом наследственного риска! Тебе ли не знать, что это такое.
– Не хочешь – и что теперь?
– Я начинаю склоняться к мысли, что расти здесь – лучший вариант для него.
– А ты понимаешь, что у Филиппа будут очень крупные неприятности?! Если ты оставишь ребёнка здесь, все шишки посыплются на формального опекуна!
– С Филькой я всё улажу.
Я только руками развела:
– Ну, знаешь!.. Я только не понимаю: ты у меня спрашиваешь совета? Или разрешения? Или ничего не спрашиваешь – так просто говоришь, а сам уже всё решил?
– Ещё не решил. Советуюсь, да. И… вот ещё что, – Макс замялся, словно что-то мешало ему договорить. – и тебя я тоже не хочу вести назад.
– Да, а что так? Нашёл мне здесь завидное занятие?
– Я не искал тебе занятия. Сама найдёшь, если что – здесь нет с этим проблем. Но дело не в этом. Тебе там не место. Я не хочу возвращать женщину, которую люблю, туда, где её жизнь беспросветна и без единого шанса на перемены к лучшему…
– Что же ты такое несёшь?! – плакать мне не хотелось. Хотелось, скорее, орать и материться, но слёзы к глазам всё же подступили. – Макс, мы сколько раз это дома обсуждали?! Немерено!
– Есть вещи, которые стоит обсуждать снова и снова.
– Да уж, сдаваться ты не собираешься, как я посмотрю!
Он вгляделся в мои глаза, всплеснул руками и хлопнул себя по бёдрам:
– Вот прав отец: нисколько ты о себе не думаешь!