− А что не так с надписями? – я готова была её убить.
− А-аа.. Э-ээ, − она явно попала впросак – шрифт мой конёк, с четырёх лет дедушка учил меня писать стандартными чертёжными шрифтами. – Ээээ… Вот нижний элемент буквы «к» не верен. И наклон.
− Проверяйте наклон , − сказала я. – Я ровно под 75 чертила, я проверяла. − На самом деле я пишу от руки ровно под 75, дедушка натаскал.
− Девушка, − это шла на преподше секретарь.
− Что «девушка»?! – я почти взбесилась: она тут мне будет девушкать, тупая глянцевая барби! Шрифты я знаю, я их обожаю. Причём разные, ни о какой ошибке в угле наклона не может быть и речи.
− Ээээ… − заэкала худая бабища. − Закругления хромают…
− У меня идеальные закругления.
− Нижний элемент буквы «у» тоже не верен.
− Верен.
− До свидания, Антонина Александровна! – секретарь поднялась, наверное она собиралась меня выпроводить.
Сначала я хотела возразить, ещё поспорить об ошибках. Их не могло быть! Исполнение − согласна. Для черчения нужен навык. Дедушка умер скоро шесть лет как, пять лет был перерыв, ясное дело, что навык теряется, качество страдает, за год я восстановила линии, но равномерный нажим − нет. Я почти никогда не плачу, но тут, когда я увидела, что меня выпроваживают, с презрением, даже с брезгливостью, ком подкатил к горлу. Не из-за себя и низкой оценки. Из-за памяти дедушки. Он бы расстроился из-за моих 55-ти баллов. Наверное, у меня было такое жуткое лицо, что эта красавица с чёрной душой сказала мне:
− Только прошу вас – не возражайте.
− Да, − подтявкнула морщинистая. – А то пятьдесят два получите, у вас рамка не той ширины. Линия не сплошная основная.
− А какая? − выдавила я.
− На миллиметр тоньше.
− Да что вы! – я чувствовала, что очень зла. А казалось бы: чего мне злиться. Я сюда и не собиралась идти учиться. Подставной абитуриент − моя работа. Странная, но работа. Но я разозлилась. Передо мной сидела и скалилась накаченными губами, толстая жабоподобная сильно накрашенная тётка базарного вида, морщинистая же просто пропала – «Не доживёт!» − поняла я. – Помрёт такой, как сейчас…» И я успокоилась, даже не хлопнула дверью. Хлопанье дверьми – единственный знак протеста, который я позволяла себе в квартирах, где убиралась. Если что, всегда можно сослаться на сквозняк и на то, что силы не рассчитала, я же сильная…
Я вышла из кабинета и десятки глаз с надеждой посмотрели на меня.
− Ну как?
− Просто…− я запнулась. – Просто… − я вспомнила что кнопка включена.
− Кароч, отстой полный, − сказала девчонка, жующая огромный кусок жвачки: пока мы стояли, она всё закидывала и закидывала себе новые пластины, пока пачка не кончилась.