«Давай же, – думал инженер. – Давай!»
Тридцать один… тридцать три…
Одежда прилипает к телу, влажные руки мертвой хваткой держат руль и рычаг, сливаясь с ними в одно целое. Зубы сжимаются, в челюсти хрустит. Кажется, один зуб раскрошился.
«Давай…»
Тридцать семь… сорок…
Температура снаружи – один градус.
Голова кружится, тошнота подступает к горлу; хочется закрыть глаза и не проснуться.
Сорок пять… Тридцать девять… тридцать три… двадцать восемь…
Двадцать.
Розоватое небо переливалось плавно в фиолетовые, синие и черные оттенки, показались первые звезды. Еще один толчок – и живот мягко упирается в ремни, ноги и ягодицы отрываются от сиденья.
…Хорст трясущимися пальцами включил режим «Гравитация» и плюхнулся обратно. На рычаге остались мокрые следы, руль выскальзывал из рук. Пока инженер протирал стол, Бернс сказал:
– Можно отстегнуться?
– Угу.
Хорст не отрывался от датчиков, которые показывали стабильную температуру и месторасположение корабля – за орбитой Земли. Инженер просто не верил своим глазам…
Вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо, и над ухом он услышал краткое: «Молодец, Ренн». Хорст обернулся: Гетман уже смотрел в окно. От привычного земного неба не осталось и следа – только многочисленные пятнышки звезд, голубовато-зеленая Земля, по сравнению с которой «Ласточка» скорее походила на амебу, и силуэты пассажирских лайнеров вдалеке.
Хорст вытер платком лоб и откинулся в кресле. Дрожь в пальцах слегка унялась, а в голове промелькнула лишь одна мысль: «А ведь это только начало…»
***
В затылке чувствовалась тяжесть, лицо саднило еще сильнее. Во рту привкус крови смешался с тканью – шершавой такой, пропитанной стиральным порошком. Себастьян сплюнул ее и выругался. Как ни странно, были связаны только руки. Детектив лежал на полу какого-то темного помещения; в глаза падал солнечный свет от приоткрытых ворот напротив. Воздух со свистом проникал через разбитый нос в легкие. Себастьян перевернулся на бок, нащупал опору в виде стены и попытался встать. Два раза он падал на колени, но на третий раз, покачиваясь, все же устоял на ногах и направился к воротам. На удивление, они поддались с легкого толчка. Солнце так ярко слепило глаза, что потребовалось еще минуты две, чтобы привыкнуть к нему. Наконец Себастьян отступил на пару метров и огляделся. Он стоял посреди гаражей, они тянулись вдоль и поперек. Знакомое место, однако детектив не мог его вспомнить и обернулся к тому месту, где пролежал всю ночь. Свет проникал сквозь распахнутые ворота. Ничего особенного – гараж как гараж, только без машины, зато полно барахла. Единственное, на полу лежала окровавленная тряпка, а возле нее – разбитый планшет.