Йоссе озирается, потом бросает на меня взгляд. Как будто я в одиночку завербовала каждого из них. Или просто забыла сказать ему, что у матери легионы солдат. Но я шокирована не меньше. Мы не такие.
— Идем, — тихо говорит Йоссе. — Хозяйственные постройки для прислуги находятся за замком, — он ведет нас вдоль навесной стены и вокруг ближайшей сторожевой башни, но как только он выходит во двор, он резко останавливается. Я врезаюсь ему в спину и начинаю ругать его за то, что я чуть не разбила нос, но он уже ругается за нас двоих.
— Черт, черт, черт.
В центре площади возведена массивная стальная клетка. Грубые решетки толщиной с мою талию возвышаются над стенами замка. Внутри фыркают и рычат дымовые твари Лесажа. Их около десяти — половина из них была создана во время битвы с парижской полицией, а другая половина — из процессии. Их полупрозрачные тела скользят и скользят друг по другу, словно клубок переливающейся пряжи. Трава и булыжники вокруг загона опалены, и столб дыма поднимается в небо. Я задыхаюсь от зловонного запаха серы.
Я создала этих монстров. Без моей алхимии они рассеялись бы как дым. Но я дала Лесажу силу сделать их осязаемыми. Я так хотела проявить себя перед матерью, что не учла последствия. Как и не учла последствия создания яда, которым она убила короля. Может, Йоссе прав. Если бы я не так жаждала признания, я была бы благоразумнее. По крайней мере, мне следовало изменить глоток крови, чтобы и я могла контролировать животных. Они наполовину мои.
«А это значит, что когда Лесаж снова их отпустит, вина будет наполовину твоей».
Мы бежим по узким тропинкам вокруг клетки, меня кусают за пятки стыд и сожаление. Звери стреляют огнем нам в спины, пытаясь сжечь все, что движется, и мы едва уклоняемся. Мои ноги горят, как будто их заклеймили горячей кочергой. Ботинки Йоссе шипят, когда он бежит по луже, но, похоже, мы легко отделались. Длинная очередь слуг с покрытыми волдырями руками и опаленными нижними юбками ковыляет в замок через скрипучую деревянную дверь возле кучи мусора.
Мы встаем в очередь, и я нервно смотрю на других слуг, тяжело нагруженных бельем, тачками и посланиями. Мы будем выделяться, как фиалка среди белладонны без обязанностей.
— Расслабься, — шепчет Йоссе. Он хватает ведро с водой, ожидающее за дверью, и прижимает его к бедру. Затем он ведет нас по коридору и мимо кухонь, от которых пахнет рожью и жареной уткой, к угловой лестнице.
Я беру на себя инициативу, веду нас в глубины дворца. По мере того, как мы спускаемся, воздух становится холоднее, пощипывая мою кожу, ощущаясь сырым и тяжелым в моих легких. Пахнет гнилью и мочой, я закрываю рукавом нос и ускоряю шаг. Хотя я скучаю по своей работе и Грису, я не скучаю по этому жалкому месту.