— Ладно, меняем тактику, — командует Фудзи. — Слишком много времени ушло на ориентацию. Так что я ЗАРАНЕЕ создам пузырь — его хватит на пять секунд. Ты, Курои, сразу крепи нас к обшивке — и держи на одном месте, не давай сдувать ветру! Ну, а ты, Николай…
— Больше я не промахнусь, — взяв из ящика второй снаряд, Колян заряжает ПЗРК. Ещё одну длинную ракету он прячет под шинелью.
— Отлично. Таня! Командуй старт.
Внимательно посмотрев в окошко, девушка шустро перебегает салон и выглядывает с другой стороны.
— Вон он, — тут же говорит она. — На два часа.
— Поехали! — кричит Фудзи, и мы тут же оказываемся за бортом.
В пузыре почти так же тепло, как в салоне. Ветер чувствуется, как сторонняя сила: словно мы находимся в воздушном шаре, и он пытается толкать не нас, а этот самый шар… Стоя на громадной металлической сигаре, я опутываю Эфиром нас троих, и соединяю с корпусом самолёта. Мы — трёхголовый кентавр с металлическим крылатым телом…
Я физически ощущаю напряжение энергий, и держу изо всех сил.
Дракон уже совсем рядом.
Ему не мешают ни ветер, ни жуткий холод, ни почти полное отсутствие воздуха. Магической твари не нужны крылья, чтобы летать…
БУ-БУХ!..
В разреженном воздухе выстрел звучит глухо и совсем не страшно. Струя белого дыма уходит дракону в пасть и на месте его головы расцветает огненный цветок.
Колян лезет за пазуху и достёт вторую ракету.
— Возвращаемся! — кричит Фудзи.
— Одну секунду! — Колян уже сунул ракету в трубу ПЗРК.
И тут пузырь тёплого воздуха вокруг нас исчез.
Выстрел прозвучал так же глухо и почти неслышно. Струя белого дыма ушла вниз — именно туда, под брюхо самолёта, Колян и целился.
Он тут же нажал кнопку телепорта… И ничего не произошло.
Я видел, как Колян раз за разом давит на эту кнопку, но видимо, что-то заело, или брелок просто-напросто замёрз, или кончился заряд — фиг знает, что с ним случилось.
Глаза вновь начали покрываться льдом, пальцы рук свело намертво, уши нестерпимо болели.
Вот так и превратимся мы в чудную ледяную скульптуру, а потом рухнем на землю и разобьёмся… — мысль была медленная и тягучая, и не вызвала почти никаких эмоций.
Говорят, умирать от переохлаждения не так уж и страшно.
Неведомая сила потянула нас, закружила в снежном вихре… И я вдруг снова смог дышать. Лёгкие разрывало тысячами ледяных игл, я закашлялся, а потом меня начало рвать какими-то кровавыми сгустками. Я лежал на боку, на чём-то твёрдом — а значит, мы уже не парили в небе.
Рядом кашлял Фудзи — в поле зрения то и дело попадали знакомые кроссовки. Где-то за спиной, как простуженный медведь, ворочался Колян.