Она бы и не привезла, но Георгия Павловича, ее мужа, назначили генеральным директором крупного завода в одном большом сибирском городе. Нужно было переезжать и обживаться, поэтому Георгий Павлович уехал первым, А Людмила, дождавшись завершения учебного года и отвезя меня к матери, уезжала туда обустраивать наше будущее жилье.
Такси подъехало к дому. Это было такое счастье, когда оно, повернув от Уремовского шоссе и промчав нас по свежему асфальту, вдруг вывезло к кладбищу. Я кладбищу обрадовалась, можете себе представить! Ведь это на нем Тоня назначала свидания, а потом с девчонками хихикала над кавалерами, прячась за памятниками. И я с ними была, куда же от меня денешься! Через кладбище мальчишки ходили на кирпичный завод и, конечно, я с ними! А за кладбищем – мост через протоку, а по обе стороны моста – озеро! Справа – Чирок, слева – Нырок. Такси летит вверх по дороге, разворачивается у сквера, объезжая по краешку площадь, и сворачивает на Банную. Вот он, дом! Я вылезаю, не обращая внимания на окрик Людмилы, призывающей меня прихватить свои вещи, открываю калитку, и вдруг вижу, что здесь все чужие. Во дворе на скамеечке у дома сидит незнакомая толстая тетя, а в куче песка играют незнакомые девчонка и мальчишка. Увы, так совпало, что за неделю до нашего приезда в родной дом приехала Александра с детьми, чтобы родить своего последнего ребенка, Юрку. В песке копались единоутробные мои сестра и брат, Лариска и Сережка. Все трое с брезгливостью разглядывают слоноподобное существо, остановившееся у калитки. А Людмиле некогда разбираться в наших эмоциях. Она подталкивает меня: «Ну, проходи, не загораживай проход!» – и перетаскивает чемоданы и сумки за калитку. Расплачивается с водителем и возвращается во двор: «Здравствуй, Саша, это твои?», целует сестру, целует племянников: «А это ваша э-э-э… сестра Наташа», кивает в сторону дома: «А где все? Никого, что ли? Придется самой вещи таскать. Ни-ни, Саша, в твоем положении…»
Сестры уходят в дом, я остаюсь во дворе. Во дворе, где теперь другие хозяева! А они шепчутся и хихикают. Они называют меня жирной! Я еще не плачу, но уже хочу есть. К счастью, во двор входят вернувшиеся с завода дедушка и Валерка. Они видят меня. Они меня не сразу узнают. Они пугаются. Я это вижу, я уже жутко хочу есть! Во двор влетают Сима с Аллой. Лучше всех повела себя Алла. Она обняла меня и заревела. Вслед за ней заревела уже почти взрослая Сима: «Почему они не сказали, что Наташенька заболела!» Валерка сказал: «Я их убью, до чего они ребенка довели!» Выходит Людмила, она даже не может оправдаться перед негодующими родственниками. Валера говорит: «Ничего, Туська, будем с тобой два раза в день в озере купаться и на велике кататься. Ладно, сегодня мы в Нырок окунемся, но уж завтра…» И взял меня за руку. «Ты на озеро? Возьми моих», – говорит Александра. «Возьмем?» – спрашивает Валерка. «Не надо! Они дразнятся!» – шепотом говорю ему я. «Нет, мы вдвоем, Саша, – отвечает сестре Валерка. – Туська плавает хорошо, а твои еще не умеют. Я за ними не услежу».