Мы спускаемся по Банной к озеру. Здесь у берега растут камыши, дно плохое, илистое. И все же местные ребятишки тут купаются. В камышах протоптаны тропинки, у некоторых брошена детская одежонка, над водой слышны плеск и голоса. Мы выбираем одну из тропинок и лезем в воду. «А давай вперед на скорость». Мы уплываем далеко, потом переворачиваемся на спину, отдыхаем, потом возвращаемся. «На первый раз хватит», – говорит Валерка.
Дома нас встречает бабушка. Подготовленная домашними, она все-таки пугается моей внешности. И глядит на дочь отнюдь не ласково. «Ладно, завтра к педиатру сходим».
С сестрой и братом контакт так и не установился. Они привыкли действовать совместно, и вообще довольно агрессивны. А у меня отталкивающая внешность, и в то же время на меня изливается большая часть внимания окружающих. Младшие тетки любят меня, знают мои привычки и слабости. Сначала меня селят к ним в комнату, но потом я переселяюсь в беседку, и это еще один повод мне завидовать. Выселили меня из дома, потому что Валерка устраивает мне побудку в полшестого. Мы садимся на велики и мчимся на пляж. Там мы ныряем, плаваем, делаем растяжки, ходим на руках, отжимаемся. Потом быстренько возвращаемся, и Валерка после завтрака убегает на завод. Вечером он вновь тащит меня на пляж.
Я тогда не понимала, какая это была жертва с его стороны. Восемнадцатилетний парень перед армией вместо того, чтобы крутить с девчонками, возится с больной племянницей! Уже через пару дней я небрежно отпихиваю дразнящую меня Лариску, и она улетает далеко в малинник. Прибежавшей выручать дочь Александре я бесстрашно говорю: «А пусть не дразнится!» И никто меня не осуждает, Алла даже добавляет к моим словам: «Твои уж очень противные».
Дедушка привозит дрова, и теперь мы с ним их пилим. Обычно мужики управляются с этой работой за несколько дней, а теперь она растягивается на все лето. Бабушка, заходя всякий раз во двор, морщится на это безобразие, но молчит. Алле с Симой дано задание: пилить со мной каждой по бревну ежедневно. А еще дедушка учит меня колоть дрова! Да, он доверил мне топор. Самые ровные, сухие и тонкие чурбачки он отбрасывает в сторону, а затем я азартно терзаю их топором. А еще, когда поливают огород, я кручу ворот колодца. Тут уже негодованию младших нет предела. Когда их допускают к этой работе, выясняется: вес ведра с водой им не одолеть. И я с удовольствием показываю им язык: не всё же им дразниться!
В общем, жизнь прекрасна! Как-то незаметно для меня прошли роды Александры и ее с детьми отъезд под Читу, где служил теперь муж Александры. Я, конечно, не стала стройной, но всё же малость подтянулась, окрепла и повеселела.