– Откуда крепостные? – осведомилась Тома.
– Помогали нам, принесли сети и забрали малышей. – Ответив цариссите, Пантелеймон обратился к крестьянам: – Спасибо, люди добрые, помощь больше не требуется.
Крепостные продолжали стоять. Тома сообразила, что теперь она здесь главная.
– Из какой деревни?
– С Портянки мы. Недалеко отсюда. Все время по прямой.
– Детей всех приютили?
– Не бросать же.
Встрял второй крестьянин:
– Мы ж знаем, чьи. Донеслась уже весть о беде лесянковских, ихние это детки.
– Не все, – проявила Тома знание проблемы.
– Да, хозяйка, не все, – согласились крестьяне. – Если кровные родичи не объявятся, оставшиеся будут нам как свои.
Тома непроизвольно сглотнула и опустила лицо.
– Если что-то понадобится – приходите в башню, – донесся ее срывающийся голос, – просите, все дам. А детям сама что-нибудь пришлю, как вернусь.
– Алле хвала! – откликнулись крестьяне. – Если можем еще чем…
– Идите, – отпустила Тома. – Возьмите все телеги, кроме одной, и отвезите детей в эту… как вы сказали?
– В Лесянку.
– Да. – Перед глазами всплыли запертые в ночи хибары, носившиеся между ними волки и кровожадная стая, выволакивавшая детей с превращенными в мясо взрослыми.
– В Лесянку тоже надо что-нибудь послать, – шепнул я Томе.
Она промолчала. Я сдвинул коня вперед и заглянул ей в лицо.
У нее по щекам текли слезы.
Папринций тактично оттянул меня назад. Юлиан спокойно наблюдал, как прибывшие с нами бойники собирали трупы и их разрозненные части, сваливая в большую кучу.
– А раненые? – всполошилась совладавшая с чувствами Тома. – Может быть, кому-то нужен врач…чеватель?
Пантелеймон помотал головой:
– Сильно раненых нет, все ходячие, они ушли с войском добивать отступников в последней берлоге. Трупы только человолчьи. Может, не стоит тащить на кладбище?
Тома быстро оглянулась на меня, потом на папринция. Мы пожали плечами: выкручивайся сама.
– Предлагаете оставить их здесь? – Она обвела рукой кроваво-мясное поле боя.
– Какая разница, где волков кормить? – высказал свое мнение Пантелеймон.
– Тогда, наверное, трупы лучше зарыть? – Тома на всякий случай обернулась к нам за поддержкой.
Я промолчал, не имея мыслей, которые показались бы правильными для местного мира. Дядя Люсик отрицательно покачал открытой ладонью.
– Волкам кушать надо, – предельно корректно сообщил Пантелеймон шестнадцатилетней властительнице.
– Нужно ли подкармливать? – Тома все еще раздумывала. – Меньше плодиться будут.
– Если волки не выполнят свою часть работы по сохранению равновесия, – тихо заметил папринций, – в народе начнутся болезни. А вотчина останется без собственных меха и кожи.