– Вовсе нет. – Получив жест разрешения говорить, я как можно равнодушнее пожал плечами. – Встретили старых знакомых по приключениям в горах. Бедные животинки остались без стай. Пришлось подобрать.
Весело было наблюдать за реакциями. Марианна поглядела на маму с гордостью, та поочередно обводила взором нас троих – с неприкрытым удивлением и толикой зависти. Устинья приняла ответ как нормальный, ничем не примечательный. Панкратий запечатлел в памяти лица всех и спрятался в капюшон, как черепаха в панцирь.
Вскоре Устинья со спутником откланялись. Тома тоже поднялась. Сразу встали со своих мест и царисса с царевной.
– Как будете готовы, скажите, – попросила царисса Ася.
– А можно посмотреть на зверей? – хлопнула ресницами Марианна.
Я поглядел на Тому: можно?
– Вообще-то Шарика неплохо бы выгулять, – задумчиво протянула она.
– Человолчицу тоже, – сухо прибавил я.
Тома застыла в ступоре, не зная, как вывернуться. Подсказала царисса:
– Звери на привязи?
– Да.
– Буйные?
– Ни капельки.
– Берите с собой на прогулку. Всем будет полезно и интересно.
Царисса с дочкой удалились. Дядя Люсик, убедившись, что нам ничего от него не понадобится, остался в башне.
Обслуга снова бегала в мыле, как в день встречи дочек с матерями. Добрик напоминал метеор: не успеешь сформулировать желание, а он уже пронесся. Я разузнал у него: привезя сестриссу со спутником, Ася приехала с дочкой и не слишком многочисленной, но достаточной свитой. Свиту, включая полный комплект мужей, отправили в поселок. Царисса ночевала с царевной в одной комнате. Ночью не выходили, ни с кем подозрительным не разговаривали.
– А сестрисса? – заодно поинтересовался я.
Добрик объяснил:
– У священников тоже комната на двоих.
– Но в ней, наверное, только одна кровать?
– Конечно. – Он почти обиделся предположению, что их может быть больше.
Вспомнилась аналогия: в некоторых странах спальня без ванны спальней не считается. Здесь, видимо, кровать и есть спальня.
– А это нормально с точки зрения гостеприимства? – подкинул я логическую свинью. – Не обидятся, не проклянут? Все же разнополые… внешне.
– Сами попросили.
Любопытненько.
– А ночью… никуда не выходили?
– Нет, не выходили. – Добрик склонился поближе, понизив голос до веселого шепота: – И весьма усердно.
Я едва сдержал смех. Тома хмуро свела брови, но не выдержала и тоже улыбнулась.
– Но он же… – мои ладони обрисовали пухлую физиономию Панкратия, – сестрат?
– Еще какой.
– Разве сестраты…
– Еще как, – так же задорно сообщил Добрик.
– Кажется, я не все знаю о сестратах.
– А что ты знаешь? – вклинилась Тома.