И он сошел на песчаную обочину, чтобы поправить натиравший ему тело ремень у деревяшки. Постоял в холодке у забора. Громко сигналя, из-за поворота выехали два грузовика — ну надо же, и тут его нашли! У обоих были высокие решетчатые борта. Грузовики повернули еще раз и, не сбавляя хода, скрылись за кирпичной стенай. Дядько Антип направился туда и, присмотревшись, заметил в стене неширокие ворота и калитку, над которой чернела стеклянная табличка. Машины с высокими бортами остановились по знаку человека в форменной одежде. В каждой стояли четыре годовалых теленка; пересчитав их, человек позволил водителям ехать дальше — за стену, в загон. На дядька Антипа он не обратил внимания, и тот, любопытствуя, заковылял за машинами, бросив взгляд на табличку «Мясокомбинат».
Перед оградой дядько Антип замер в изумлении. Тут было целое стадо. Животные топтались в тесном загоне. Между ними слонялись двое в черных халатах. Вытянув руку ладонью вверх, они приманивали самых доверчивых, отделяли их от остальных, отводили в закут. Потом связывали попарно и гнали к дощатой будке, за которой начинался деревянный коридор, ведший на бойню. Перепуганные животные лезли друг на друга, выпихивая наиболее слабых навстречу тем двоим, в черных халатах.
Однако с безрогой небольшой коровкой (точь-в-точь такая же была у дядька Антипа Лемешки) они никак не могли справиться. Она вырвалась, бросилась на изгородь и, перепрыгнув через нее, упала на колени. Тут же вскочила и кинулась бежать куда глаза глядят. Должно быть, в последнее мгновение увидев человека — дядька Антипа, застыла перед ним как вкопанная, и он, растерявшись, протянул к ней руку. Беглянка, не обращая на это внимания, прерывисто дыша, смотрела на него вытаращенными, очень красными глазами и мелко дрожала. Дядько Антип ласково прикоснулся к ее мокрой шее, но она в страхе попятилась и кинулась было прочь. Как раз в этот момент выскочили, словно из засады, люди в черных халатах и с двух сторон схватили ее за рога. Привычным движением повернули голову, накинули петлю и, щелкая кнутом, потащили к будке. Дядько Антип робко шел за ними, что-то крича, но они не оглядывались. Он засеменил быстрее, легко занося деревяшку, потом запрыгал что было силы — вот-вот догонит, скажет им, но скорее, чем он предполагал, перед ним захлопнулась дверь будки, и он опомнился… На земле, у самого порога, лежала, скрюченная петлей, веревка, похожая на сброшенную змеей старую кожу. Дядько Антип далее побоялся ее поднять. Но, присмотревшись, наклонился. Да, эту веревку — налыгач — он накидывал на свою безрогую…