Окинув взглядом серые кители, все еще пытающиеся покинуть стены Чистилища, он поднял вверх руку и прокричал в их сторону:
– Эй, вы, неудачники, выходите по одному к дверям! Я приказываю, по одному!
Потупив головы, из мрачного пристанища испытуемых стали медленно выплывать наружу юноши, не успевшие прийти вовремя к назначенному месту. Выстроившись ровным рядом перед Серым Чистилищем, они смирено стали ждать своей участи. По обрывкам фраз, долетавших до его слуха, Яков понял, что все тридцать несчастных жили на одном этаже вместе с Амицем и Шафраном.
Меруш обвел взором, в котором можно было прочитать равнодушную бесстрастность, всех выползших из убежища жертв и, поправив жидкие пшеничные волосы, тонкими паклями спадающие с высокого лба, таким же ледяным голосом прозвенел:
– Вы лучше, чем я сам, знакомы с наказанием за опоздание к тревожному сигналу. Мы даем вам семь минут на то, чтобы вы покинули наши ряды. А я и все остальные жители Серого Чистилища достойно проводим неудачников.
И, бросив в толпу последнее слово, он громко застучал своими звучными каучуковыми каблуками по железному порогу аэробуса. За ним, словно огромное эхо, раздался стук нескольких тысяч сапог. Этим звуком оставшиеся в игре счастливчики обычно провожали своих недавних соседей.
Один из проваливших испытания молодых людей громко заплакал. Якову стало жаль новобранца, но, видимо, правила этих мест должны быть сильнее человеческих эмоций. По крайней мере по безразлично-прохладному лицу Амица было заметно, что он привык уже расставаться с испытуемыми.
Как только последний серый китель скрылся за углом угрюмого Чистилища, Меруш продолжил свою речь:
– Сегодня, братья мои (он нарочито громко произнес это обращение), сегодня каждому из вас снова предстоит вступить в бой с толпой, соперником и самим собой. Даю вам три минуты, чтобы вы образовали команды из 12-ти человек.
Раскатистый гул из нескольких сотен мужских голосов сотряс воздух Авелии. Словно пчелы, отыскивающие нектар, серые новобранцы сновали по площади, в поисках лучшего пристанища. Те, кто уже привык играть одной командой прогоняли прочь всех желающих пополнить их ряды. Яков стоял неподвижно на месте и молча наблюдал за этим бездушным людским роем, занимавшимся поиском лучшего места под солнцем. Наш герой думал, что кто-нибудь обратит на него драгоценное внимание и возьмет к себе. Его соседи по комнате уже прибились к кучке каких-то парней, с которыми были, по-видимому, давно знакомы.
Повернувшись к Якову и заметив, что он до сих пор стоит в одиночестве, Амиц подошел к одному из членов своей команды, который выделялся среди остальных благодаря длинному немного загнутому книзу носу, напоминающему издалека орлиный клюв, и что-то стал шептать ему на ухо. Человек-коршун, выслушав внимательно юношу, обернулся в сторону Якова и пронзил его своими черными, как смоль глазами, спрятанными за такими же черными густыми бровями.