– Нет, ты представляешь, Едом, – кричал он, нисколько не стесняясь, на всю столовую, – мы сегодня в первый раз смогли взобраться на эту проклятую ступень, первый раз! Амиц, что на тебя сегодня нашло, я не понимаю? Ты, смотрю, сегодня не зря попросил за обедом двойную порцию супа!
– Шафран, заткнись, пожалуйста, тебя невозможно слушать, – резко ответил цаядесский охотник, на которого хвалебные речи соседа по комнате действовали особенно раздражающе.
– Вот так вот, своему лучшему товарищу! Едом, ты только посмотри на него, один раз всего лишь смог выиграть и сразу столько гордости!
Яков, чей рот был забит до отвала картошкой утвердительно покачал головой. За обедом ему больше хотелось думать о своем пустом желудке, чем о том, что происходило несколькими минутами назад. Тем более, что пища в Чистилище разительно отличалось от той еды, которой его угощали в шахте. Было видно, что к новобранцем относятся в Авелии с особенною теплотой и уважением.
– Едом, скажи, а ты добежал хотя бы до пирамиды? Я видел, как ты скрылся в толпе, а потом тебя куда-то занесло!
Яков, проглотивший, наконец, размягченный зубами картофель, приготовился дать ответ. Но только он приоткрыл рот, как за его спиной раздался чей-то скрипучий бас:
– Салют сарделькам!
Перед Яковом и его товарищами предстал Шахцан. Он был заметно весел и оживлен. Увидев нашего героя, человек-коршун скривил в улыбке свои слегка обветренные губы и протянул вперед правую руку. Яков слабо пожал его шершавую ладонь и сдавленным голосом произнес:
– Очень приятно!
– А ты совсем неплох, приятель, – продолжал улыбаться Шахцан, – не правда ли, мой красавчик?
И с этими словами он подмигнул все еще расстроенному Амицу. Вместо ответа недавний спаситель Якова схватил со стола вилку и с силой швырнул ее в Шахцана. Последний ловко увернулся от удара и, как ни в чем не бывало, продолжил разговор.
– А в забеге, Амиц, ты был более ловок, не правда ли, Едом? Ты же видел, как наш герой сегодня поднялся на пирамиду. Ловко и самое главное честно!
– Закрой свой поганый рот, ничтожество! – завопил отчаянно Амиц, у которого начали сдавать нервы. – Сам-то испугался какой-то змеи.
– Да, совсем маленькой змейки, которая может угостить тебя ядом!
– И почему только она тебя не успела укусить?
– Наверное, на тебя засмотрелась, моя красотуля!
Шахцан был в возбужденно-приподнятом настроении. Было заметно, что слова Амица нисколько не задевают его самолюбие, а, скорее наоборот, приводят его еще в большее веселие.
– Шафран, прошу тебя, скажи этой гниде, чтобы она исчезла! – слезно обратился юноша к своему другу.