Голодные псы уже собрались идти обратно к Железному кварталу, где они обычно проводили ночь, но со стороны Мертвого каньона вдруг показалась еще одна стая собак, которые были еще больше в размерах, чем те, что пришли прежде.
Эти новые псы с громким ревом накинулись на старых и стали их душить и грызть. По всему Лобному месту раздался страшный визг. Яков скорее отвернулся от окна. Но остальные ребята вместе с его любимом Едомом продолжали стоять возле открытой форточки и с упоением наблюдали за тем, что происходило на площади.
– Смотри, одной оторвали голову!
– А другую разорвали в клочья!
– Что это за псы, мы их раньше не видели!
Ребята наперебой кричали друг другу о том, что совершалось за мрачными стеклами окон. Протяжные взвизгивания, от которых замирала душа, продолжались еще несколько минут, затем они стихли и наступила полная тишина.
Яков подбежал к подоконнику. На площади бродили все те же собаки, пришедшие последними. Только теперь они были заметно толще. Возле них были расплесканы лужи крови, в которых бултыхались куски недоеденного мяса.
– Страхолюдины! Ганнибалы! – воскликнул кто-то из ребят. – Так разорвать своих же сородичей!
Псы, еще немного повалявшись в кровавых лужах, снова встали. Было видно, что они еще до сих пор не насытились, хотя только что съели зараз несколько собачьих туш.
Пройдя кругов пять по Лобному месту, звери разбрелись по разным сторонам. Вдруг один из стаи, самый крупный и лохматый пес с огромными желтыми зрачками, подбежал сзади к своему товарищу и осторожно куснул его вбок. Раздался пронзительный визг.
Пес укусил еще раз своего товарища по стае, тот ответил ему злобным рычанием. Началась новая драка. Остальные псы несколько секунд завороженно смотрели на катающихся по площади собак, которые пытались перегрызть друг другу горло. Затем, будто опомнившись, каждая из них обернулась к стоящему рядом с ней соседу и с грозным рычанием накинулась на него.
Якову приходилось раньше видеть, как дерутся пьяные клоны, но драку собак он смотрел впервые. То, как они вгрызались друг другу во вздыбленную шерсть, пытаясь достать до глотки, казалось чем-то противоестественным и диким. Теперь он уже не отворачивал головы, а с ужасом наблюдал как вожак стаи прикончил своего недавнего товарища. После этого на площадь, засыпанную желтой пылью, полегли еще шесть собак.
Оставшиеся в живых животные накинулись друг на друга. Без всякого сожаления душили они своими толстыми лапами своих недавних товарищей по охоте. Победитель схватки тут же накидывался на другую собаку, которая была еще жива.