Наконец руки его смогли нащупать маленькую, едва ощутимую рукоять, ловко запрятанную среди остальных механизмов. Кто и главное для чего сюда ее поставил было известно разве что самому Шахцану, который, как уже понял Яков, был умнее и изворотливее остальных новобранцев. Но рассуждать об этом сейчас наш герой не стал. Он с силой наклонил в сторону ручку. Прямо над его животом раздался неприятный надсадный скрип, какой обычно издает металл, соприкасающийся со стеклом. И тут же сверху на него свалилась железная пластина, являвшаяся, по-видимому, тем самым люком.
Если бы не его вытянутые руки, вовремя поймавшие люк, Яков бы возможно приехал в Маветский квартал с тяжелой травмой, так как этот нежданный подарок от поезда целился ему прямо в живот.
В вагоне, куда заскочил юноша, стояла такая же тьма, страшная и беспробудная. Нащупав тонкую, объятую мертвенной прохладой стену, он начал неторопливо пробираться к дверям, сотрясающимся от грозного отчаянного натиска новобранцев.
Когда Яков был уже почти возле выхода, снова прогремел холодный и хлесткий выстрел. Возле правой двери, где смирно стоял наш герой что-то щелкнуло, как будто кто-то невидимый прокрался в вагон и открыл замок, закрывавший выход. Тяжелая унылая створка откинулась в сторону, задев по пути несколько сутулых спин. За ней сразу же последовала вторая, и в пустую черную пасть вагона жирным серым потоком полились застоявшиеся в тоннеле кители.
Словно спасающиеся от наводнения крысы мчались они без оглядки вперед, перескакивая через друг друга, ломая спины и лапы соседа. Там, впереди, мирно покоились еще два вагона, в которые они спешили попасть через выломанные настежь двери.
Пока поезд заполнялся новыми испытуемыми, Яков, обхватив руками прибитый к порогу поручень, глядел в безумные лица оставшихся снаружи собратьев, пытаясь отыскать среди них Шафрана. Но дикие животные глаза, в которых холодною мертвой льдиной застыл страх приближающейся кончины, казались сейчас какими-то одинаково-безжизненными.
Наконец, возле левой стены, через несколько черных от подступившего мрака голов он увидел два знакомых темно-серых озера, которые наблюдали за ним с застывшим испугом. Яков весело помахал Шафрану рукой и поманил за собой. Теперь в нем проснулась уверенность, что спасение его тучного и глупого соседа – лишь дело нескольких паровозных гудков, что вот-вот он подкрадется к пухлой руке Шафрана и вытянет его из этого вязкого болота из тел.
Но его товарищ по несчастью не спешил протягивать руку, хотя их разделяло всего три головы, три несчастнейших головы, которые можно было перескочить одним рывком. Но для рывка нужны были силы, а его тело не желало больше толкаться, пинать чужие ноги и выворачивать наизнанку плечи. Оно хотело покоя, хотело, чтобы его, как и в прошлые разы, принесли на руках в эту спящую мрачную пасть железного монстра.