Ёрзаю в его руках, желая получить не только вкусный завтрак, но и не менее вкусный поцелуй. Глеб упрямо отводит губы в сторону.
— Не нарывайся, Анна-Мария. Сегодня у нас с тобой по расписанию клиника и посещение гинеколога. Не стоит ехать к нему с влагалищем, полным моей спермы.
— Пошляк! — пихаю мужчину локтем, устраиваюсь поудобнее и чувствую попкой его крепкий стояк. — Сможешь потерпеть?
— Нам назначено на одиннадцать. Да, смогу, — ведёт колкой щетиной по шее. — Потом затащу тебя в укромный уголок и…
— И что?!
— Займусь с тобой сексом.
Сжимаю бёдра крепче, но между ними всё равно разливается порочный жар.
Бекетов не видит моего лица, и я набираюсь смелости тонко намекнуть мужчине, что такие обещания меня заводят:
— У меня намокли трусики…
От откровенного признания даже кончики ушей становятся пунцовыми, а сердце в груди стрекочет, как сумасшедшее, бьётся то вверх, то вниз!
Ещё быстрее оно начинает биться, когда я слышу, как густеет и наливается жаром мужское дыхание возле моего уха и крепче сжимаются пальцы на талии.
Бекетов
— У меня намокли трусики… — шепчет Марианна.
Всего четыре долбаных слова, а мой член становится ещё твёрже! До болезненной рези.
Где-то в голове перекрывает клапан, регулирующий свободный ход разумных мыслей, и не остаётся ничего логичного и правильного. Голова за миг пустеет, становясь словно шар из сухих веток, которые гоняют ветер в пустыне. Так и я — пни этот пустой котелок на плечах, он отвалится, а я и не замечу, ведь всё главное сейчас висит на конце члена.
— Намокли трусики? Уверена? Ты не очень опытна в сексуальных утехах, — заявляю небрежно и через секунду добавляю. — Надо бы проверить.
Знаю, что на довольно приличном расстоянии от нас находится охрана отца, которая сечёт всё, что происходит здесь и сейчас. То есть не получится предаться откровенному разврату на свежем воздухе раннего утра и остаться при этом незамеченным.
Анна-Мария со стыда сгорит и станет симпатичным, но всё же неподвижным и сухим бревном, когда узнает, что за нами упорно бдят, да я не настолько зацикленный на своих желаниях кретин, чтобы трахаться на потеху посторонним. Пусть бы на мой голый зад любовались, от меня не отвалится. Но я лучше всем им глотки перережу и выпущу кровь, всю до последней капли, чем позволю хоть одному дуболому увидеть, как моя сладкая девочка трясётся от удовольствия.
Утренний секс отменился. Нам ещё в клинику ехать, на осмотр.
Вчера я лишь своим концом думал, когда сказал, что утром Марианна выпьет таблетки. Словно зарубку для себя на память оставил, что надо об этом вопросе позаботиться. Но пихать в Проблемную девочку хер знает какие препараты я бы не стал, уж точно.