«Лучше бы я его совсем не видела!» — в отчаянии подумала Шерри. Она не смогла заставить себя назвать Элроя по имени, и ей казалось в высшей степени неестественным, что мистер и миссис Макинтош продолжают вести размеренную беседу с тем господином, когда рядом находится этот… жуткий человек.
«Люди меняются», — вспомнились ей слова матери, и к горлу опять подкатил ужасный комок. Шерри вдруг поняла, что все это время лишь тешила себя надеждой снова поговорить с Элроем. Настоящий Элрой давно уже уехал, и она опоздала — она не успела с ним попрощаться. Осознавать это было невыносимо больно. Она добилась желаемого — совсем близко, в нескольких метрах от нее, все-таки стоял Элрой… но при этом друг ее был уже далеко — гораздо дальше, чем могут выразить метры.
Мистер Макинтош вызвался показать мистеру Бдэчжу семейную коллекцию типографских шрифтов, и они скрылись в доме.
Его сын подошел к матери, оставшейся во дворе, и сказал ей что-то так тихо, почти шепотом, что Шерри ничего не расслышала. Она даже обрадовалась, потому что казалось, что с таким отталкивающим лицом и голос у него должен стать совсем другим — и ей не хотелось бы его услышать. «Ах, нет, я же его уже слышала… и он все такой же, как был…» — вспомнилось ей.
Он, судя по всему, хотел отправиться в дом за отцом, но миссис Макинтош ему не дала.
— Нет-нет, я несколько раз пересмотрела прогноз погоды! Никаких дождей сегодня, зачем же нам перебираться в дом? (тут Элрой заметно покраснел) Ты, кажется, что-то перепутал… тяжелый был день на работе? Ты весь красный!.. Посиди, милый, отдохни! Подыши свежим воздухом! Тебе это сейчас необходимо, столько на тебе дел в последнее время… Обещаю, до ужина я не буду тебя тревожить, а отец с мистером Бдэчжем и без тебя найдут, о чем поговорить.
И она указала ему на тот самый стул на лужайке, где сама провела немало времени в ожидании его приезда, а сама направилась обратно к веранде.
Элрой, похоже, хотел что-то возразить, но передумал, послушно сел и закрыл глаза.
Было совсем не похоже, чтобы он отдыхал. Даже с закрытыми глазами на лице его сохранялось мрачное, сосредоточенное выражение.
Шерри с досадой смотрела на этого угрюмца. Ее раздражал его галстук, раздражали эти прилизанные волосы…
«Да что же это на меня нашло? — с ужасом подумала она. — Там же Элрой! А я так нехорошо о нем думаю… Конечно, он не похож сейчас на себя, но это все равно Элрой! Это Элрой!» И чтобы уверить себя, что это все-таки он, она стала комментировать про себя все его действия, каждый раз называя его по имени. Вот Элрой повернул голову вправо. Сейчас Элрой подпер щеку рукой. Вот Элрой погладил дужки очков. А сейчас Элрой чихнул. Вот Элрой поправил очки на лице. А теперь Элрой их протирает. Элрой посмотрел на мать. Элрой посмотрел на часы. Элрой опять посмотрел на дерево. Элрой отвернулся. Элрой снова повернулся и закрыл глаза.