Локсли не смел перечить своему сюзерену. Лишь попросил выехать немного вперед всей армии и предупредить леди Маккоул о скором визите покровителя. Вильгельм не стал противиться желанию преданного вассала.
Живительным глотком оказались одобрительные слова короля для просящего — Морай Локсли, ни минуты не теряя, поспешил в притягательный его душе Крейгмиллар…
Приближаясь к цитадели Маккоулов, Морай почуял что-то неладное: вереница пеших людей с факелами ступала небольшими группками к опущенным цепным вратам замка; со стороны внутренней площади крепости доносился нестройный гул толпы. Когда удивлённый всадник приблизился к замыкающей группке пеших, не удержался и спросил у селян-клановцев (а это были они), что в Крейгмилларе происходит.
— Сэр Локсли?! Вы?! Рады приветствовать вас в трудный час для нас! Маккоул-младший взял бразды правления в свои руки и уже вершит суд — сейчас он уготовил представление клановцам — костер для ведьмы!
— И кто же оказалась жертвой?! Не Бренна ли, горничная леди Равенны?! — с опаской выспрашивал Локсли, намереваясь обогнать собеседников и тайно лилия надежду, что успеет еще предотвратить беду.
— Нет, сэр! Сильно ошибаетесь! Это сама леди Равенна!!! — выкрикнул кто-то из людей.
Нужно ли говорить, что испытал Морай Локсли, когда смысл слов дошёл до его сознания и зазвенел, словно многократное эхо?!
Его лошадь теперь мчала к зловещему действу с адовой[44] выносливостью, казалось, неизбежная гибель её не страшила.
Когда конь Морая на всём скаку миновал спущенные врата замка, во дворе крепости воцарилась вдруг тишина, и Локсли услышал жуткие слова Ричарда Маккоула:
— Тогда Я воздам по заслугам грешнице! Я низвергну в ад безбожницу!
Морай Локсли не ожидал от себя такой прыти и силы голоса:
— Расступитесь! Дорогу! Дорогу! Дорогу королю!!! — хватался он за последнюю надежду, страшась, что, если его не успеют послушаться, то он сломает себе шею, угробив не только себя и коня, но и зевак площади.
Глава 37. Мир спасает добродетель
— Расступитесь! Дорогу! Дорогу! Дорогу королю!!!
Иэгэн, всё это время беспрестанно возносивший слова молитвы о чудесном спасении супруги Дункана, первым кинулся откидывать охваченные огнем вязанки сушняка под настилом плахи, рискуя самому быть объятым пламенем. Тем временем верная Нормина, с заплаканным лицом, расталкивала ротозеев толпы, дабы освободить Локсли путь к помосту, как можно ближе.
Безусловно, прогремевшее слово Морая «КОРОЛЮ» возымело силу не только на скопище люда, но и на Ричарда Маккоула. Душегуб не стал останавливать Иэгэна, содействующего спасению приговорённой, не стал и Мораю преграждать дорогу. Лишь в вызывающей позе замер, давая понять, что надеется на провал их общей затеи. Бездушный, он наслаждался захватывающим для него и возмутительно жутким для любого здравомыслящего видом: клубы удушливого дыма обволакивали его жертву, потрескивание горящего сушняка ласкало слух его извращённой натуры, как и тихий плач, смешанный с кашлем, казнимой.