Во время одного из таких медицинских обходов Зафару удалось незаметно «одолжить» у дряхлого эскулапа[22] скальпель. Вещь-то хорошая, авось пригодиться!
Перед следующим вечерним отбоем Дункан перекинулся парой фраз с Зафаром так, чтобы услышать их мог только Донован:
— По-моему, у тебя есть соображение, как отсюда выбраться, Зафар? — он заметил, как сарацин припрятывал хирургический нож.
— Есть одна мысль.
— Поделишься? — воодушевился Донован, уверенный, что отношения с арабом сложились у них доверительные.
— Боюсь, поделиться нам придется еще с несколькими бедолагами. А уж кому из нас повезет… — он вкратце изложил идею побега и предложил обсудить мелочи на рассвете уже с теми, кому, по их мнению, можно было бы довериться. — Бежать придется послезавтра, пока не начались торги, потом такого случая не предвидится. Мне кажется, я догадываюсь, какого бейлербей-пашу ожидает Грахам. От него бежать будет невозможно.
На заре им удалось заручиться поддержкой еще троих единомышленников: двух шотландцев и англичанина.
Но свершиться этому замыслу не было суждено. Чуть позже утром их ждал неприятный сюрприз: англичанин выдал их с потрохами, по той причине, что оказался человеком, которого Грахам всегда держал среди невольников, как своего осведомителя — наемника, хорошо играющего свою роль несчастного полоненного (за отдельную плату, конечно).
По приказу Грахама тут же был учинен обыск надзирателем-аравийцем, и найденный скальпель в тюфяке Зафара, заставил остальных пленных посочувствовать пятерым неудачникам-беглецам — их ждало телесное наказание по местным законам. За попытку побега всех пятерых ожидала чудовищная расправа — оскопление. Зафар, кроме этого, за кражу должен был лишиться кисти левой руки. Дункан сделал попытку заступиться за Зафара:
— Это я выкрал скальпель и подложил его сарацину.
Надзиратель шепнул что-то Грахаму, и, когда увидел одобрительный кивок головы хозяина, безжалостно сделал поправку в решение о наказаниях:
— Ну что ж, ты первый и лишишься руки! Затем перейдем ко второй части экзекуций — куда интереснее зрелища! — злорадствовал кровожадный и противный на вид изверг, радуясь, что Зафару не удастся избежать заслуженного наказания.
Приговоренным даже не пришлось свыкнуться с мыслью об ожидающем их наказании. Час расправы близился с быстротой молнии. Эти пять невольников снова были связаны между собой, на этот раз веревками, однако щиколотки их почувствовали облегчение — кандалы были сняты на время пути к месту экзекуции. Зато численность конвоя виновных переходила все границы. Прихвастни Грахама, вместе с хозяином, следовавшем все в том же неизменном шарфе, несмотря на палящую жару, живо вели провинившихся через базарную площадь к местному палачу, который здесь таким образом зарабатывал на хлеб, словно это был какой-то кузнец или торгаш.