Орвин кивнул.
- Хорошо. - Всадник выудил что-то из-под плаща. Кошелек. - Я хочу купить лошадь.
- Лошадь?
Мужчина нетерпеливо указал на конюшню, расположенную всего в нескольких ярдах от них.
- Если вы еще не поняли, я повторяю, вашу собственную лошадь.
- Некоторые принадлежат гостям... - медленно ответил Орвин.
- А некоторые, - закончил незнакомец, - нет. Я покупаю одну из ваших, и в придачу даю вот эту.
Орвин опустился на колени и принялся изучать копыта несчастного животного.
- Если так скакать, можно прикончить лошадь, - бормотал он. - Вы могли ее загнать.
Внимательный осмотр показал, что гнедая абсолютно здорова, просто очень устала. Она гораздо лучше любой из его конюшни и стоит по меньшей мере две сотни монет.
Всадник подошел чуть ближе, и Орвин впервые смог как следует рассмотреть его лицо с резкими, будто высеченными из камня, чертами. Суровые, нетерпеливые ореховые глаза...
- Вы можете выходить ее, - напомнил мужчина. - Итак, сколько вы хотите за вашу лучшую лошадь?
Пальцы Орвина начали непроизвольно загибаться, пока он вычислял цифру, которая, если приложить к ней с таким трудом сэкономленные деньги, даст замечательную сумму наличными, достаточную для покупки небольшого генератора.
- Ладно, - фыркнул Брент, открывая кошелек. - И можете оставить мне один из ваших горшков, пока будете ходить.
Путь от Прандиса до Каладора занимал полтора дня, если ехать в быстром экипаже, или чуть-чуть меньше, если скакать верхом. Оба способа раздражали Брента своей неспешностью, так что он предпочел менять лошадей каждые два часа в придорожных трактирах. Это было недопустимо дорогостоящее мероприятие для большинства людей, и, несмотря на все его богатство, Брента выводили из себя огромные суммы, которые вытягивали эти дешевые вымогатели из трактиров за своих кляч. Тем не менее остановиться и начать торговаться из-за каждой лошади значило поставить под угрозу цель его утомительного путешествия: он планировал попасть в Каладор под покровом ночи. Бренту не слишком нравилось, что кто-то будет его курировать. От этого определения попахивало двойной игрой, которую Эш вел с ним с самого начала. Некоторое время Каррельян сознательно игнорировал послание министра разведки, однако он понимал, что раздобыть необходимую информацию можно, только лично обследовав дом, где орудовал убийца. Это, в свою очередь, зависело от того, получится ли избежать надзора со стороны агента Имбресса. Что означало долгую, утомительную скачку и появление глубокой ночью.
А потому Брент беспрекословно передал в потные руки Орвина три сотни монет и заодно облегчился, пока ждал свежую лошадь. Вскоре трактирщик вернулся с престарелой животиной, ужасно тощей, но, по крайней мере, подкованной. Потеряв дар речи, Брент взобрался на жалкое существо и галопом устремился вперед, ему предстояло преодолеть последний участок пути.