– Волк-батюшка, – заговорил, чуть опомнившись, Ваня. – Будь милостив, отпусти мою собачку! Ты повелитель леса и всякой лесной живности, мы в твои угодья вошли, никакого зла не причинили, ни единой малой пташки не убили! Молю тебя, отпусти моего друга верного! – низко поклонился страшилищу и стал ждать ответа.
– Друг верный, говоришь? – глухо, как из бочки, прорычал волк. – За друга верного и жизнь свою не жаль положить?
Упало сердце у Вани, но недолго он раздумывал: «Всё едино судьба моя несчастная, никому не нужная. Чему быть, того не миновать!»
– Не жаль, – шагнул вперёд, к чудищу ближе. – Отпусти Буяна, – слюну сухую сглотнул и руки повесил.
– Вон ты какой! – медленно сказал волк, с уважением глядя на Ивана. – Ради щенёнка безмозглого (тут Буян совсем было вознамерился тявкнуть в знак протеста, но всё же сдержался) себя не пожалеешь? Ведь не человек он, не сородич твой – пся кровь!
– Другом не только сородич может быть, – возразил Ваня. – Мы с Буянкой не один пуд соли вместе съели, иной человек ради тебя и сотой доли того не сделает, что пёс верный совершит. Отпусти, – повторил.
Волчище убрал лапу, Буян поднялся, встряхнулся и поплёлся виновато к хозяину, сел рядом с ним, сунул морду в ладонь.
– Был бы у меня такой друг, – тихо прорычал волк, – может, всё иначе повернулось тогда…
– А что случилось с тобой, государь волк? – видя, что съедать его пока не спешат, спросил Ваня.
– Да не волк я, – махнул он лапой. – Волкодлак.
– Оборотень! – промяукал кот, до того тихо сидевший на шее у Вани.
– Да, оборотень. Только не сам я им стал, не по своей воле, обратил меня злой колдун.
– Как же это? – не поверил Ваня. – Может ли такое быть?
– Может, Ваня, может. Собрался я жениться, невеста у меня была – красавица, умница-разумница, Василисушка! Снарядили свадебный поезд да поехали к ней. А того я не знал, что колдун один захотел на нашей гулянке повеселиться. Дружка мой посмеялся над ним и отказал. Колдун затаил злобу да и обратил весь наш поезд в волкодлаков. Сначала мы стаей держались, потом разбежались кто куда. Товарищей моих охотники постреляли, я один остался, – волкодлак вздохнул. – А ты говоришь, верный друг…
– Можно ли беде твоей помочь? – спросил Иван. – Обратно в человека превратить?
– Этого я не ведаю. Если б знал, давно бы в человека обернулся и к Василисушке своей полетел. Не вышла ведь она замуж, Ваня! Я бегал в деревню, смотрел на неё. Плачет, горюет, меня ждёт, потому что не верит, что я погиб…
– Пойдём с нами, волкодлак? – неожиданно предложил парень.
– Куда? – хором спросили все трое животных, но с совершенно разными интонациями: волкодлак с недоумением, кот с возмущением, Буян с опаской.