Вот и сегодня, когда Ирджо взял сына в караулку, он тихо сидел, зачарованный меняющимися линиями.
– Сына, оставь ты эти глиняные недоделки, пойдем пить чай. – отец разложил на столе хлеб, развернул промасленную бумагу и порезал ароматный сыр. Из кармана жестом фокусника достал два чуть помятых каивских пряника.
– Пряники! – Таале хлопнул в ладоши и оставил карту в покое. – Пап, можно? Правда, можно?
Дорогие столичные пряники редко доходили до приграничных городов – праздник, не иначе – такое редкое лакомство. Разговор, веселый мальчишка, на которого отвлеклись два уставших офицера…
После Вааль повторял события в памяти снова и снова. Думал так и эдак: можно ли было что-то изменить. И чем больше он размышлял, тем яснее виделась ему неизбежность рока.
Отец хотел отвлечь сына от творений Гончаров. Угощал пряниками, повел гулять на стену. Рассказывал, что вот они вернуться и навестят маму в больнице. Говорил что угодно, лишь бы не вспоминал деда и не возвращаться в караулку, где лежала ненавистная ему, но манящая сына волшебная карта.
– Ирджо, что, совсем не кому? – на обходе старший офицер покосился на мальчишку. – Пока тихо – ладно, но на следующей неделе приедет генерал из столицы. Поищи куда его пристроить.
– Есть, сэр! – ответили двое караульных.
– Еестисер! – повторил Таале с лавки.
Какой хороший человек устоит перед улыбкой ребенка?
Офицер ушел, потрепав мальчика по волосам. Служба продолжилась.
– Таале, оставь карту в покое.
– Но пааап! Смотри как интересно! Ой! – он кольнул палец о серебряный уголок и по волшебной картинке леса и гор расползлась капля крови.
– Да что ты будешь делать! Иди рисуй за столом! – Ирджо стер платком кровь, отогнал сына от магического инструмента и отошел сам. Глаза бы не смотрели на эти гончарские штучки! Из-за них старик жизнь отдал, угасал все сильнее с каждым творением. И сын туда же…
Таале принялся рисовать. Он придумал на бумаге свою мастерскую. С большой печью, столом и серебряным ножом – мастерскую настоящего Гончара.
– Пойдем выйдем, – Ирджо заметил, скомкал листок и вытащил сына на улицу. Шел мелкий дождь, по перевалу ползли облака, скрадывая видимость.
В караулке оставался только сонный сослуживец, а отец объяснял сыну под промозглым небом, почему не надо быть Гончаром. Почему надо жить своей жизнью. Почему …
Почему никто не заметил, как от пятна крови карта посерела, а магическая рябь исчезла? Почему?
Старик Таале Валь на ступенях сжал кулаки.
А мальчик в холодном горном воздухе воспоминаний посмотрел на своего отца.
– Пап, но я хочу стать хорошим Гончаром, чтоб не зазря. Что в этом плохого?