Казалось бы князь, хоть и нехотя добился цели своего визита – спас Настасью Филипповну от афериста. Но радость его продолжалась не долго.
– А! а-а! Вот и развязка! Наконец-то! Половина двенадцатого! – вскричала Настасья Филипповна, – прошу вас садиться, господа, это развязка!
Сказав это, она села сама . странный смех трепетал на губах ее. Она сидела молча, в лихорадочном ожидании, и смотрела на дверь.
– Рогожин и сто тысяч, сомнений нет, – пробормотал про себя Птицын.
Заботе она предпочла другую форму выражения любви к ней, ей нужно было что-то противоположное, связанное с опасностью, адреналином. Но князь, в силу своей неопытности, не видел этого, зато в порывах бушующих страстей в нем все более загорелась иллюзия, что он может спасти Настасью Филипповну и от этих опасных отношений.
– Фердыщенко, может быть, не возьмет, Настасья Филипповна, я человек откровенный, – перебил Фердыщенко, – зато князь возьмет! Вы вот сидите да плачетесь, а вы взгляните-ка на князя! Я уж давно наблюдаю…
…
– Правда? – спросила она.
– Правда, – прошептал князь.
– Возьмете как есть, без ничего!
…
– Я вас честную беру, Настасья Филипповна, а не рогожинскую, – сказал князь.
– Это я-то честная?
– Вы.
– Ну, это там… из романов! Это, князь голубчик, старые бредни, а нынче свет поумнел, и все это вздор! Да и куда тебе жениться, за тобой за самим еще няньку нужно!
– Я ничего не знаю, Настасья Филипповна, я ничего не видел, вы правы, но я… я сочту, что вы мне, а не я сделаю честь. Я ничто, а вы страдали и из такого ада чистая вышли, а это много. К чему же вы стыдитесь да с Рогожиным ехать хотите? Это лихорадка… Я вас… Настасья Филипповна… люблю. Я умру за вас, Настасья Филипповна. Я никому не позволю про вас слова сказать, Настасья Филипповна… если мы будем бедны, я работать буду, Настасья Филипповна…
Далее князь продолжил.
–… Но мы, может быть, будем не бедны, а очень богаты, Настасья Филипповна, – продолжил князь тем же робким голосом. – Я, впрочем, не знаю наверно, и жаль, что до сих пор еще узнать ничего не мог в целый день, но я получил в Швейцарии письмо из Москвы, от одного господина Салазкина, и он меня уведомляет, что я будто бы могу получить очень большое наследство. Вот это письмо…
И опять казалось князю, что он совершает благородный поступок, спасая и Рогожина, и Настасью Филипповну друг от друга, но увы. Настасья Филипповна засыпала его упреками:
– А не стыдно тебе потом будет, что твоя невеста чуть с Рогожиным не уехала?
…
– И не постыдишься, когда потом тебе скажут, что твоя жена у Тоцкого в содержанках жила?