Бешеная гонка заняла то ли часы, то ли минуты… то ли дни, а может – столетия?.. И поначалу жертва вовсе не казалась жертвой: олень то останавливался, поджидая, то убыстрял свой бег, словно играл с преследователями. Но потом дорога под его копытами начала таять, прореживаться… исчезать.
А когда пропала совсем, рогатый заложник Бельтайна заметался, почуял неладное. И теперь охота мчала за ним сумасшедшими зигзагами, то спускаясь к самой земле, то взмывая выше встречных звезд.
Его загоняли. Белая шкура тускнела, черные молнии облепили ее, с каждым мигом уходя внутрь. И в других обстоятельствах я пожалела бы несчастного… но не сейчас. Одна из охотников, я, как и все, мчалась за ним, улюлюкала даже и безумно сожалела, что у меня нет копья, лука, да хотя бы кинжала! Вонзить острие, увидеть кровь, испытать экстаз удачного удара…
Хотя вот в экстазе, пусть и другом, недостатка не было. Ничто и никогда не увлекало меня так, как эта гонка, не захватывало целиком, не перехватывало душу бешеным азартом…
Много позже я поняла, что ни один человек не вынес бы этой скачки, этого всеобщего морока, этого полного единения с другими охотниками. С высшими фейри! Мне удалось выжить и не лишиться рассудка лишь по одной причине: таково было желание короля Неблагих. Наверное, потому и в памяти осталось так мало…
Олень выдохся. Спустился с неба, подогнул ноги, почти лег – на тот самый круг пустой земли, куда его и гнали. Смирился…
Два копья – белое в руке Оберона, черное в руке Кэйворрейна пронзили его сердце одновременно. Два королевских голоса слились в один, посвящая жертву своим богам, Свету и Тьме, Зиме и Лету.
Последний раз взревела метель, исторгаясь из рогатого духа, – но не сумела перекричать королей.
Два фейри – совсем юные, словно подростки-пажи, сошедшие со средневековой картины, – упали на колени перед безжизненной тушей, подставляя охотничьи рога под льющуюся из двух ран кровь. И короли, приняв из их рук эти символические кубки, выпили их содержимое, стоя напротив друг друга.
Его Неблагое величество отсалютовало рогом коллеге и повернулось ко мне. Оказалось, что я стою в шаге от него – среди остальных охотников, уже пеших, окруживших королей и жертву. На темной половине живого круга.
Кэйр выдернул меня оттуда, с силой стиснув предплечье.
– Тебе понравилось, моя девочка?
– Да-а-а… – прошептала я, глядя ему в глаза. Совершенно безумные, с пляшущими, словно языки пламени, зрачками.
Но морок быстро и неумолимо покидал мой разум.
Где-то далеко, за охотниками, тихонько пофыркивали лошади и взрыкивали гончие. Где-то рядом, в шаге от нас, Оберон обнимал свою королеву. Мне было не место здесь.