– Э, а где-девка-то? – изумлённо воскликнул человек, вооружённый луком.
– Слышь, Курьян, тут без нечистой силы не обошлось, – констатировал другой, обращаясь к человеку, вооружённому луком.
– Может, она под лошадью? – неуверенно спросил третий.
– Ну-ка, подвиньте конягу в сторону, – приказал Курьян.
Бандиты заткнули тесаки за пояс и стали толкать Вербу в спину. Верба открыла глаза и покосилась на толкавших её мужиков, как бы укоряя, что не дают ей спокойно умереть, а затем, собрав последние силы, резко повернулась, заставив бандитов отпрыгнуть, и попыталась встать на ноги. Ей удалось подняться только на три, но левая передняя дрожала от резкой боли и не разгибалась. Раскатистое ржание огласило округу, и Верба, отскочив в сторону, упала на землю, лягнув в падении зазевавшегося бандита.
– Вот же тварь какая! – рыкнул отпрыгнувший в последний момент бандит, пока его побитый подельник корчился от удара копыта. Потом он выхватил тесак и резанул им по шее кобылы.
Кровь брызнула во все стороны, окропив траву и одежду убийцы. Верба вздрогнула и закрыла глаза.
– Ну что, Аксён, где девка? – спросил Курьян у бандита, отиравшего кровь с тесака.
– Не иначе как в кобылу вселилась, – ответил Аксён, разводя руками.
– Фока, ты как, пришёл в себя или тебе костоправа прислать? – повернулся Курьян к потиравшему бок бандиту.
– Похоже, эта сука сломала мне ребро, – ответил Фока. – Говорю же, тут нечистая вмешалась, как пить дать.
– И чего теперь делать будем? Пропали наши денежки? – спросил Аксён.
– Пока не знаю, дай подумать, – ответил Курьян.
– Да чего тут думать. Давай найдём похожую деваху и прирежем, а твоему бате её голову предъявим, – предложил Аксён.
– Батя её хорошо знает, обман сразу вскроется, – задумался Курьян.
– А мы ей рожу подпортим, может и не разберётся, – настаивал Аксён.
– Он её по глазам определит, а не по морде. Мы сто лет будем девку с такими глазами разыскивать, – огрызнулся Курьян.
Пичуга, сидевшая на ветке всё это время не шевелясь, наблюдала за происходящим, и взлетев при последних словах Курьяна, скрылась за ольшаником.
– Может, в кустах пошарим, вдруг она туда отползла, – предложил Аксён.
– Эй, Фока, довольно корчиться, пойдём кусты прочешем, – крикнул Курьян. – Заходим цепью, да смотрите хорошенько, не могла она бесследно пропасть.
Волки выросли словно из-под земли. Фока, сосредоточившийся на боли в боку и даже не успевший приготовить оружие, стал первой жертвой громадного волка, перекусившего ему сонную артерию. Второй жертвой двух опьянённых кровью волков стал Аксён, которого повалили на землю, вырывая клыками куски плоти. Разбойник дико орал, пытаясь прикрыть тело окровавленными руками, но оскаленные пасти не ведали сострадания, круша мышцы, кости и сухожилия вместе с кусками разорванной одежды. Кандер, убивший Фоку, бросился на Курьяна, но тот ловко увернулся, ударив нападавшего ножом в бок и распоров ему брюхо. Зверь по-собачьи заскулил, упал на землю, пытаясь развернуться к Курьяну мордой, но разбойник бросился на него и воткнул нож в волчью шею возле затылка. Покончив с Аксёном, который бился в предсмертных конвульсиях, два волка ринулись на Курьяна. Они зашли по дуге с двух сторон, как бы окружая и отрезая путь к отступлению, не давая добыче возможности контролировать момент двойной атаки, но разбойник разгадал их манёвр и сделал резкий кувырок тогда, когда звери взметнулись в прыжке в его сторону. Промахнувшись, волки изменили тактику: они стали кружить вокруг бандита и постепенно сужать расстояние, чтобы снова напасть. Курьян крутил головой вправо-влево, готовясь отразить нападение и сосредоточив внимание на оскале волчих морд, когда вдруг боковым зрением увидел нечто, летящее у него за спиной. Он обернулся, но был сбит с ног и повален навзничь неведомым ему зверем. В тот же миг волки вцепились в его ноги, а тигр сомкнул челюсть на его горле.