И, конечно же, любая подобная логика – это логика из того мира, но в этом происходящем – такое всегда будет обрастать разным, а в результате порыв ждет увядание, а после произошедшее для будущих «преемников былого величия» – будет казаться каким-то СЛИШКОМ, чем-то неадекватным, чем-то ненужно громким… И если не будет обнаружен новый сильный стимул для напряжения, то кто-то из какого-то «рядом» обратит «все это бывшее сильное вчера» в «вещь для себя», в камень для строительства собственного здания величия.
И любая реализация господствующей логики требует суммы господ, и прений между освобожденными господами или особой грызни в таком нездравом коллективе, а после – последующего установления особых правил взаимодействия, специфического устроения, что в обязательном порядке будет взято на вооружение и другими в рядом происходящем. И тут, в таком контексте, могут возникать разговоры об особой демократии, вертикали лож, специфической коллективности, просвещенной монархии, парламентаризме, империуме, очередном разделении властей, номенклатуре, партократии, скрытом политбюро, и о другом, очень разном…
И в итоге такого будет возникать цивилизация первых, цивилизация победителей.
И выигравшими всегда становятся те, у кого существует логика о том, что «И в том строю есть промежуток малый – Быть может, это место для меня!» (из стихотворения Расула Гамзатова). И это не логика, когда «свободному от участия28 все рано, но и одновременно, – уже почему-то поздно». И в таких мирах, где «рано – это всегда поздно» существует в качестве принципа – это уже-уставшие, обреченные субъектии, и такой мертвый принцип – это не логика победителей, не логика «господ» Гегеля (и не только) или тех, кто стремится выполнить свое «особое предназначение».
И любой «разговор о первенстве, первородстве, предназначении» всегда связан с положительным и сильным утверждением о том, что:
– «Я действительно знаю, что сейчас происходит», и у меня для определения этого «наличествует сильная теория адекватности», которая и является «действительной программой к действию».
– Но рядом с таковым всегда присутствует сомнение: а действительно ли это так? И желающие быть первыми точно знают, что сейчас происходит? Или у них присутствует только «теория очередной адекватности»?
И любой «разговор о предназначении», об «особой адекватности», о «конкретных основаниях» всегда связан с «особым безумием», с «особым состоянием встречи», с «особой действительной связью с той стороной», «тем берегом». Но если этого нет, а наличествует только некая имитация – то это уже нечто угасшее, пустые громкие разговоры, выхолощенные стихи и песни, скучающие собрания, надрывные лозунги, произносимые в пустоту…