— одним из трех императоров, с которыми он делил власть. Тогда в небе он увидел свет, прямо у себя над головой: это был свет в форме креста. Посчитав это знаком свыше, он приказал своим людям нанести на их щиты этот христианский символ. Его воины-язычники были недовольны приказом, но они опасались императора и сейчас же исполнили его волю: слово императора было законом. После этого удача оказалась на стороне Константина: его войско разбило полководцев Максенция и его самого в битве у Мульвийского моста. Сам Максенций во время бегства утонул в водах Тибра, в то время как Константин обеспечил себе прямой путь к господству над Римом. Эту победу император воспринял как дар от христианского Бога, начал отождествлять себя с новым вероисповеданием и в конце концов признал христианство официальной религией империи, положив тем самым конец тысячелетним языческим культам. Все это не так уж и просто, Невзат-бей. Константин был поистине великим императором.
— Ваше восхищение этим человеком очевидно.
Она немного задумалась, перед тем как дать ответ.
— Вы правы, но до определенной степени. Мне прекрасно известно, что помимо всего он был безжалостным тираном: без колебаний казнил собственного сына Криспа, а после избавился от жены Флавии, толкнув ее в ванну с кипятком. Власть — это настоящий кровопийца: живет кровью других. В равной степени награждает тех, кому благоволит, не только силой и славой, но и злом. Не имеет значения, что за правитель перед вами — римский, византийский или османский; пожалуй, за редким исключением, на свете нет правителей, чьи руки не были бы запятнаны кровью.
Все это было прекрасно, но мы охотились не за правителями, замешанными в кровавых преступлениях, а за убийцами, которые, играя в исторических персонажей, пытались запутать нас, увести по ложному следу. Первое, что нам предстояло выяснить, — где они оставят следующее тело.
— По-вашему, если убийцы задумали бы совершить еще одно преступление, у памятника какому императору или султану они бы оставили тело?
— Султану Мехмеду Завоевателю… — ответила она, не колеблясь ни секунды. — Это единственный правитель, сопоставимый с Константином. Но если говорить о памятнике, то трудно сказать точно… В городе есть только два здания, связанные с Мехмедом Завоевателем: мечеть Фатих и мое рабочее место — дворец Топкапы…
Ранее мы отправили наших людей в мечеть Фатих, но даже не подумали о дворце султана Мехмеда. Мне вдруг пришло в голову, что Лейла скорее всего невиновна. Иначе зачем ей было так откровенно делиться со мной столь ценной информацией? Могла ли она быть пособницей убийц? Я скептически посмотрел на нее. Нет, слишком искренняя. Подумал, что заблуждался на ее счет. Если третье тело оставят у мечети Фатих или где-то в районе дворца Топкапы, то мне придется признать, что мы ошибались, подозревая ее.