Быть может, попробовать зайти с другой стороны?..
Еще при первом взгляде на то письмо, ему показалось странным, что при возможности мирного решения конфликта офицер, в итоге совершивший убийство, настаивал на вооруженном нападении. Должно быть, то же самое насторожило и убитого человека. Возможно, что и поручик Милославский обратил на это внимание – не зря он упомянул об этом в своем письме.
Виктор вспомнил утренний разговор с Чухновым и заданные ему вопросы. Для чего тому офицеру нужна была атака на афганский лагерь? В той обстановке было предпринято все возможное во избежание войны – значит, наступление русских войск было единственным, что могло… что?
Убийце что-то было нужно в том лагере. Тогда вполне справедливо, что утром он спросил о связях военнослужащих с афганскими военными.
Разложив бумаги, он вновь бегло просмотрел их, вытащил чистый лист бумаги и взял карандаш. В первую очередь нужно установить личность убитого. Затем выяснить, кто и как часто контактировал с иностранными послами или курьерами. И, разумеется, поговорить с непосредственным командиром поручика Милославского.
На скрип приоткрывшейся двери он не обратил должного внимания, отвлекшись от записей, лишь когда Илья Алексеевич остановился напротив. Только тогда Виктор заметил за его спиной Павла Никитича Штермана.
– Виктор Андреевич, как продвигается ваше расследование? – без предисловий начал Илья Алексеевич.
– Не так успешно, как хотелось бы, Илья Алексеевич. Мало информации, к тому же, прошедшее время. Даже возможных свидетелей сейчас почти не найти.
– Список сослуживцев Владимира ничего не дал? – осведомился Павел Никитич. Виктор покачал головой.
– Боюсь, ничего, кроме имени командира. С ним еще только предстоит побеседовать.
Смерив его проницательным взглядом, Илья Алексеевич прищурился, наклонился вперед.
– Зная вас, Виктор Андреевич, я могу со всей уверенностью сказать, что у вас почти всегда есть версия. Предполагаю, что это дело исключением не стало.
Виктор помедлил с ответом.
– Вы правы, но пока это только версия.
Павел Никитич хмуро кашлянул и опустился в кресло, жестом пригласив остальных мужчин присаживаться.
– Рассказывайте, Виктор Андреевич.
– Собственно, это лишь мои догадки. Я исхожу из письма вашего друга. В нем сказано, что убитый солдат нашел странным намерение офицера во что бы то ни стало довести конфликт с афганцами до сражения. Я склонен согласиться. Отсюда также напрашивается вывод, что этому офицеру что-то было нужно в лагере противника.
– Или кто-то, – добавил Павел Никитич.
– Или кто-то, – согласился Виктор. Илья Алексеевич задумчиво погладил бархатную обивку кресла.