И едва мы смогли сделать первые шаги и почувствовать едва ощутимый запах успеха, как я понесла от правителя. К тому моменту он уже полгода находился рядом со мной, и я могла с уверенностью сказать, что он был живее всех живых. Император начал сдувать с меня пылинки, а всё его окружение сходило с ума от радости, закатывая пиры и отвлекаясь от важных дел. Должно быть, выжившие после зачистки вельможи, верили, что после рождения наследника, они спокойно смогут избавиться от нас и узурпировать власть, выдвинув из своих рядов регента… И никто в тот момент даже предположить не мог, что медленно встающая с колен империя, встанет поперек горла своим более сильным и диким соседям.
У меня не оставалось сил следить за всем: я всё больше отвлекалась, увлеченная своим новым состоянием…
И когда на третий месяц моей беременности в зал правителя ворвались убийцы, я забыть забыла о том, что спускалась в смертный мир лишь на год… последнее, что я увидела, улетая в разверзшиеся небеса — это безумный взгляд императора, отчаянно отбивавшегося от врагов и не способного остановить моё возвращение в бессмертное царство… глядя в его широко распахнутые от ужаса осознания грядущего одиночества, глаза, я ощутила, будто вслед за мной отправилась частичка его души… вонзилась в меня… и пробралась глубоко в сердце, чтобы всегда быть рядом.
И тогда я заплакала.
Впервые за долгие сотни лет… а возможно — даже за тысячи…
Я плакала, потому что не хотела оставлять его, потому что желала вернуться и согреть его в своих объятиях… согреть, а потом успокоить, уверив, что мы всегда будем вместе…
Но мы не будем…
У нас была только эта его смертная жизнь!
И когда я вернулась в бессмертное царство к лисятам, я просила их со слезами на глазах вернуть меня обратно, позабыв о том, что сама могу спуститься вновь! Позабыв обо всём на свете от своего горя и своего отчаяния!
И тогда племянницы Синь Шэня стерли мои воспоминания, наложив печать на память и сговорившись не раскрывать мне правды о моём возвращении из мира смертных…
Открываю глаза и смотрю на Летописца.
— Кто он такой? — спрашиваю, ощутив, как дрожит голос, и как мокнет кожа на щеках от двух теплых дорожек слёз.
Открываю глаза и смотрю на Летописца.
— Кто он такой? — спрашиваю, ощутив, как дрожит голос, и как мокнет кожа на щеках от двух теплых дорожек слёз.
Мудрец молчит, ничего не отвечая и словно давая мне возможность выплеснуть всё, что скопилось внутри.
— Почему его тень не смогла обрести нормальное тело во время испытания в смертном мире?.. Почему он был такой… незавершенный? Что это за изъян божественной сущности?! Он вообще… бессмертный?.. — лишь озвучив вслух все эти вопросы, я смогла вдохнуть свободно и теперь напряженно ждала ответа, беспокойными пальцами сжимая ткань своего платья.