Слова больно резанули по сердцу, вызывая непрошеные слезы. «Шлюхи, — подсказал внутренний голос. — Именно шлюхи кончают даже с теми, кого не любят». Опустив руку к паху Конрада, я очертила указательным пальцем контур напряженного члена, заставляя мужчину судорожно сглотнуть вязкую слюну.
— Так? — натянув маску безразличия, я сделала голос мягким и тягучим, пальцы мужчины на моем теле чуть заметно вздрогнули. — Так вам приятно? Верно?
— Продолжай, — закрыв глаза, он слегка откинул голову назад, поморщившись. — Достань его… Расстегни брюки.
Я плотнее сжала член, и тогда мужчина слегка прогнулся, напрочь теряя бдительность и сноровку. Его пальцы разжались, а затем руки и вовсе уперлись по бокам от меня. Резко оттолкнувшись назад, я буквально скользнула по столу ягодицами и, поспешно встав на ноги, побежала на выход.
— Браун! — раздался разъярённый рык мне в спину. Настолько злой, настолько только можно представить рык голодного зверя.
Этого хватило, чтобы в нескольких шагах от двери каблук подкосился, а затем и вовсе подозрительно хрустнул. Не удержав равновесие, я полетела на пол.
За годы работы с боссом я поняла одну главную вещь — он любит простоту и практичность. Ничего лишнего. Все по делу, но при этом по последнему слову техники и моды. Это касалось и убранства кабинета в частности. Ранее мне нравился сдержанный бело-золотистый мраморный пол, оттеняющий мрачный кабинет. Он будто сразу ставил гостя перед фактом, кто перед ними такой. «Здравствуй! — говорили темная мебель, отсутствие каких-либо украшений, огромное свободное пространство. — Я — Конрад Шульц».
Сейчас же, сгруппировавшись во время падения, я пыталась не думать о том, каким последствиями грозит эта «каменная красота». Слегка подогнув колени, я прикрыла лоб рукой, где-то краем сознания решив, что лучше заработать перелом, чем сотрясение мозга.
И все же падение получилось быстрым, словно одно крохотное мгновение, и… Чертовски болезненным. Сильнейшие импульсы разлетелись по телу, словно со скоростью света, заставляя непроизвольно застонать, прижимая к себе трясущуюся ногу. Пальцы руки практически не ощущались и не сгибались. Что-то подозрительно влажное заставило брюки клеш приклеиться к коленке.
Конрад опоздал лишь на секунду, и меня поразило, как он смог пересечь кабинет с такой скоростью? Словно дикая пантера на охоте… Ни говоря и слова, он молча наклонился ко мне, просканировав внимательным взглядом, а затем поднял на руки.
— Все нормально, — поджав губу, я старательно пыталась согнать слезы и натянуть безразличное выражение лица. Но сердце буквально вырывалось из груди, бешеное дыхание заставляло задыхаться, а боль продолжала пульсировать снова и снова.