Челнок продолжал от малых оборотов от орбиты планеты Земля увеличивать скорость в своем дальнейшем звездном пути.
Нет более зловещей и холодной пустоты, чем космос. И одинокого странствия межпланетного корабля.
Ястребов думал, что где-то глубоко во Вселенной существуют иные параллельные миры с их тайными входами и выходами, такими разными или, напротив, похожими друг на друга. «Или должен, – размышлял он, – существовать такой туннель, а может, ворота, у одного из таких миров. Войдя в него, можно оказаться за много мегапарсек в отдаленности или очутиться в другом таком туннеле. Но где найти такие ворота? Вот бы, – мечтал Ястребов, – люди не мучились, рассекали бы космическими кораблями пути от одной планеты к другой, от одной галактики к другой, затратив на перелет всего лишь минуты или час».
Но сейчас ему нужна была не какая-то чужая Вселенная, а только Джоанн.
– Джоанн, – звал он шепотом.
Джоанн, имя, которое не переставало звучать в его голове.
2
Вспоминались другие имена: Виталина, Анна. Но они никак не желали оставаться в его памяти. Только одно: Джоанна Линдау. Ведь она была рядом, за переборками помещений космического корабля.
И только черная бездна космоса, изрешеченная яркими звездами, словно огромный хищник, сопровождая, наблюдал за ними миллиардами глаз. Он будто все знает о нем, о каждом из астронавтов, до мельчайших подробностей знает тайны всех.
Космос велик и холоден, как сердце Линдау. Он ничего не сделает, не скажет. Будет молчать со всеми пятью астронавтами, которые так стремительно пронизывают его. Его величество пространство.
Корабль нес их к другой планете, гордо хранившей от людей свою великую тайну многие тысячелетия. Будет ли она открыта? Андрей думал только о девушке, и все другое ему было в эту минуту неинтересно.
Потирая небритый подбородок, русский пилот не заметил, как дверь каюты приоткрылась.
– Тук, тук, – послышался голос за его спиной.
– А, это ты, Дон, – он узнал тихий, вкрадчивый голос Луалазье.
Ястребов повернулся.
– Где ты, я тебя не вижу… все в звездах.… Какие странные обои.
Комната с чернотой, сплошь утыканной звездами, сужаясь, продолжала наступать на Ястребова.
– Я говорил тебе. Просто Андрей…
– Она моя…
Андрей пытался отстаивать свое желание, пытался найти в темноте Луалазье, раскидывая по сторонам руки, но уже ничего не видел, нащупывал лишь пустоту.
– … Марс… это твой дом, Андрей… дом… – отзывалось эхом, – дом come…,4 ты его назвал…
Слышался голос Доминика.
Все кончилось внезапно. Андрей не заметил, как оказался в капсуле и, уже теряя высоту, набирал скорость, устремляясь вниз. Звезды смешались в потоке серебряным туннелем, и эта красота была единственной, что отвлекало его от происходящего.