Больше Вэл ничего не слышал. Боль в руке стала совсем невыносимой. Он сосредоточился, стараясь перебороть себя, но в глазах вдруг потемнело… И он потерял сознание…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ: 23 ДЕКАБРЯ
Сегодня был последний учебный день перед рождественскими каникулами, и Иден хотелось как можно скорее вернуться домой. Впрочем, она совершенно не собиралась как-то готовиться к празднику, у нее имелись заботы и поважнее. Иден жизненно необходимо было разузнать все о воинах Земли и сообщить о них профессору Медмену, пока ее не опередила Мерта. Хотя за это можно было сильно не волноваться: доступ к школе для ее младшей сестры был закрыт, а никак иначе возможность раздобыть имена их противников Иден себе не представляла.
Странно, она поймала себя на мысли о том, что, когда думает о маленьких ребятах, которые без страха и колебаний шли защищать свою планету от иноземных вторженцев, в ее душе просыпалась теплота и даже необъяснимая нежность. Неужели это из-за того, что она каких-то две недели работает с детьми? Бесспорно, Иден нравилось то, что она делает, но настолько ли, чтобы изменить своей клятве и долгу? Она уже знала наверняка имя четвертого капитана воинов Зодиака. После того как доктор Дейс посоветовал ей присмотреться к смешной девчонке с двумя хвостиками на голове, Иден вдруг поняла, что это была именно она. Проанализировав также все свои предыдущие наблюдения, она пришла к выводу, что, вероятно, все воины Зодиака – это ученики доктора Дейса. Выяснить их данные не составляло большого труда. Вот только сегодня почему-то ни та девочка, ни мальчик, который постоянно огорошивает Кристиана, не пришли в школу. Тим Экройд говорил, что его брата положили в больницу, так как у него очень сложный перелом руки. Куда же делась Габриэлла Сантини, Иден пока не знала, но, впрочем, надеялась выяснить это вечером у доктора Дейса, с которым они стали хорошими друзьями.
В ее группе оставался только один мальчик, на которого она раньше почти не обращала внимания. Ему должно было быть лет восемь, но выглядел он едва-едва на шесть. Мальчик смотрел в окно, и его светлые глазки были так грустны, что Иден невольно поежилась, а в ее груди появилось странное чувство нежности к этому малышу. Кажется, его звали Джонни. Джонни Роббинс.
Неожиданно она заметила синяк у него на руке. За те две недели, что Иден здесь работала, она успела повидать немало детских «боевых ранений»: журила виноватых и утешала обиженных, но ни среди тех, ни среди других она никогда не видела Джонни.
Иден подошла к нему и присела на корточки. И тут же увидела совсем светлые ссадины на ногах, на подбородке…