– Что случилось, Джонни? – взволнованно спросила она. – Откуда у тебя все это?
Мальчик посмотрел на нее так грустно, что у Иден защемило сердце. Но упрямиться он не стал.
– Меня побили. За то, что я рыжий.
Иден ахнула.
– Кто побил? Когда? Почему ты ничего мне не сказал?
Джонни слабо улыбнулся.
– Я уже привык.
– Привык?! – Иден взяла его за голову и взглянула в глаза. – Мальчик мой, но почему?..
Он вздохнул так, словно на его плечах лежал многотонный груз, с тяжестью которого он уже смирился.
– Потому что я рыжий. И потому что у меня веснушки. И потому что…
Договорить он не успел. Дверь неслышно открылась, и в кабинет вошел молодой мужчина лет двадцати восьми – тридцати, такой же огненно рыжий, как и Джонни. Он поздоровался, извинился за опоздание и кивнул сыну. Тот подошел к отцу и просто взял его за руку, не кинувшись ему на шею, не издав радостного возгласа…
– Мне нужно поговорить с вами, – неожиданно для самой себя сказала Иден. – Это очень важно.
Мужчина устало посмотрел на нее, и Иден поразилась тому, насколько неживыми были его глаза.
– Говорите.
– Не сейчас. И не при вашем сыне.
– Джонни все отлично понимает, он уже взрослый.
– Зато вы, кажется, понимаете далеко не все. Я позвоню вам после праздников.
Отец Джонни холодно кивнул, и они с мальчиком покинули школу.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ: 7 ЯНВАРЯ
Вэл задумчиво посмотрел на потолок. Там сидела красивая полусонная темно-малиновая бабочка с черно-синими «глазками» на крылышках. Она забавно ими трепетала и почему-то напоминала Габриэллу. Вэл почувствовал, как внутри стало грустно и даже тоскливо. Сегодня день выписки, а Габи так ни разу и не навестила его в больнице. Приходили все, даже Кевин и доктор Дейс, а она…
Со времени их последней встречи прошло уже пятнадцать дней, неужели она тогда всерьез говорила о том, что будет рада, если он не станет с ней общаться? Это казалось таким невероятным, что в первый момент Вэл действительно принял ее слова за шутку. Они часто спорили и ссорились, даже не часто, а постоянно, но ему казалось, что Габи это нравится. Они соревновались, всегда соревновались, но до сих пор именно в ней он был больше всех уверен, именно на нее прежде всего, если бы потребовалось, положился в трудной ситуации. Вэл чувствовал, что Габи можно доверять, и, что самое удивительное для него самого, хотел доверять ей. А теперь…
Но он сам виноват. Как обычно, перегнул палку. Эрик верно заметил: его характер ни одна девчонка дольше десяти минут выносить не сможет. Габи держалась дольше всех. Другие после двух-трех словесных перепалок старались обходить его стороной или, по крайней мере, не затевать никаких споров. Вначале Вэл думал, что точно так же будет и с Габи, а потом после каждой стычки стал, может быть, в тайне от самого себя надеяться, что ничего в их отношениях не изменится. Много раз его надежды не обманывались, но, видимо, любому терпению бывает предел. Габи и так надо дать орден за то, что она столько выносила его. И все-таки…