— И это всё? — спросил он, когда Олимпия закончила говорить. — Только и всего? Мальчишка обиделся, что ему не спросив оказали великую честь?
Олимпия нахмурилась:
— Великую честь?
— Именно, — кивнул Серж. — Это честь. Я сам порывался стать Искателем, но оказался недостоин.
— Отдать жизнь… — начала волчица.
— Да, Олимпия! Отдать жизнь! Он не один из нас. Не дворянин и никогда, видимо, не станет. Разве ты не отдала бы жизнь за свою семью? За свой род?
Девушка отвернулась, но возразить ей было нечего. Отдала бы.
— А этот синий? — спросила Тифи. — Он же…
— Нет никакого синего! — рявкнул Серж. — Нет и никогда не было! Его не видел никто, кроме Като!
— А Соня? — спросила оборотень.
Но Серж отрицательно покачал головой:
— Она не уверена в том, что видела его сама. Больше со слов Като. Он обманул нас всех! Вор и бандит с улицы! Случайно стал аристократом и рассчитывал получить с этого максимум выгоды. А когда действительно запахло жареным…
Алексас отрицательно покачал головой:
— Нет, Серж. Не верю. Он, конечно, всякого натворил…
— О да! — зло обрадовался Минакуро. — Натворил он реально всякого! Убийства юстициариев, работа с наёмниками, с бандитами. Нашим оружием, мой друг, он со своей бандой завоёвывал Средний Город. И почти завоевал. И нападение на Боярских — это всё та же война за территорию! Он преступник! Преступник до мозга костей! Думает, как преступник. Живёт, как преступник. И, узнав об оказанной ему чести, сбегает, как преступник. Потому что ему нет дела до других!
Серж вскочил и прошёлся по кабинету.
— Поэтому я не рад, что он там с Чарльзом и Афиной. Ему на них плевать. Все эти недомолвки, весь обман. Он использовал нас!
— А нож? — спросил оборотень.
Серж отмахнулся:
— Всего лишь старый артефакт, про который он наплёл небылиц. Никто из нас воочию не видел действия этого предмета.
— Но он нам помогал! — возразила Тифи.
— Чтобы мы чувствовали себя обязанными! — тут же нашёл объяснение Серж. — Чтобы использовать нас! Манипулировать!
Алексас покачал головой:
— Всё равно это… Слишком…
— Можешь мне не верить, — хмыкнул Минакуро. — Не заставляю. Только при мне больше никаких разговоров об этом предателе! Он бросил нас! Бросил Соню! Бросил Эстер! Именно тогда, когда город в нём нуждался! Для меня он — предатель!
Олимпия молча развернулась и, никого не слушая, ушла. Здесь ей больше нечего делать.
Слова Сержа не переубедили её. Даже не поселили в её голове сомнений. Олимпия всё так же была полностью уверена в Като. Серж кое-чего не понимал. Грохиры чувствовали эмоции. Не всегда чётко, иногда человек испытывал слишком многое, чтобы в мешанине можно было точно что-то разобрать, но они с Като слишком много времени провели вместе.