— Не дрейфь, брат, — ободряюще толкнул офицер десятника в плечо. — Зуб даю, скоро сменщик придёт. А там и согреться сходишь. Даже прикорнёшь часок.
— Только об этом и мечтаю, сир, — подтвердил десятник, высмаркиваясь в руку. — Только об этом.
Маркус кивнул и высунулся наружу, прислушиваясь.
На каждой башне дежурило по четыре человека. Им приказали переговариваться между собой, негромко, но так, чтобы с других башен голоса можно было услышать. Задумка проста: если голоса утихли — что-то случилось.
И сейчас Маркус прислушался, отчётливо уловив негромкие реплики на трёх башнях. Но одна из задних башен, примыкающих к скале, молчала.
— Сэм, — негромко позвал офицер десятника. — Башня молчит. Если я не отзовусь через три минуты — поднимай тревогу.
Солдаты, до этого сонливо переступавшие с ноги на ногу, встрепенулись.
— Понял, сир, — кивнул десятник, перехватив своё оружие.
Одарённый покинул сторожку и пошёл по стене. На передней башне болтали оживлённо, сейчас там дежурил Джимми Сиплый, получивший прозвище, потому что болтал до сипоты. Вот и сейчас Джимми травил очередную байку. Солдаты заметили приближение офицера, но болтовни не прекратили, лишь кивками показали, что бдят и готовы к действию. Маркус сам так инструктировал подчинённых, считая это недурной хитростью. Ведь если кто сидит в кустах под стеной — он не поймёт, проходил командир с проверкой или нет. Одарённый похлопал по плечу. Это был условный сигнал, означавший потянуть лямку оружия, подготовиться.
По стене к задней башне Маркус шёл с пистолетом в руке. Удерживать долго готовое заклинание у него получалось не слишком хорошо, и пистолет казался ему привычнее и надёжнее. Ночь выдалась облачной, лунный свет не падал на склоны, Маркус едва различал очертания стены, а башню не видел.
Вдруг в ночи раздался шорох, затем шуршание и выкрик:
— Лови его! — знакомый голос одного из солдат.
Несколько секунд возни и приглушённых переругиваний солдат, и всё затихает.
— Командир! — подзывает всё тот же знакомый голос.
Маркус в сердцах сплёвывает, оборачиваясь.
— Сэм, отбой. Это Кени.
Из сторожки доносится ругань.
— Я ему завтра задам, — догоняет офицера злой голос десятника, не обещающий Тёртому Кени ничего хорошего.
Впрочем, тому было не привыкать. Тёртый регулярно попадал в истории, и также регулярно из них выпутывался. Маркус дошёл до башни уже спокойнее.
— Тёртый, чтобы тебя! Я чуть не прострелил твою тощую задницу! Какого демона вы здесь устроили?
Кени показал командиру мешок, в котором явно что-то шевелилось.
— Охотились, сир. Мяско! Свежее!