— Это нормально, — сказал шаман, — доплывем. Тут очень мощная отворотка, но без условий. От честных людей замок.
И правда, скоро как будто струна лопнула. Что-то большое, сильное но так же сильно уставшее разжало зубы, выпустило нас и лодка в три гребка долетела до берега.
Заморачиваться цивилизованным причалом не стали, все равно были уже мокрыми, как цуцики.
Камень увидели сразу — его нельзя было не увидеть или принять за что-то другое. Здесь просто больше не было ничего другого, только грубо тесаная плита без надписей и рисунков и тихий, едва слышный шепот.
— Пришел.... пришел... пришел...
— Маэва, — Хукку протянул руку назад, — мне нужен ТВОЙ нож.
Не говоря ни слова, чернокосая отцепила его от пояса и протянула шаману, как положено, рукоятью вперед.
Я смотрела на этот нож и не могла отделаться от мысли, что он... несерьезный. Красивый, из прочной, сизой стали со сложной гравировкой и желобком для стока крови, с рукоятью из микарты, но... Чего-то в нем не хватало.
В моем, висевшем на поясе в скромных кожаных ножнах это было. В ноже Хукку, простом стальном "клине" — еще больше было. А в ноже Маэвы не было.
Он не пугал. Зато в нем было другое — он словно подмигивал и подбадривал, как трикстер. Почему Хукку решил идти на такое серьезное дело с таким ироничным ножом? Но, наверное, шаман знал, что делает.
— Никому не подходить, ни во что не вмешиваться, алтаря не касаться, — распорядился он и пошел вперед и вверх. К камню.
Мне всегда безотчетно нравилось, как двигается этот парень. Это была не "грация хищника", которую любят описывать в романах про оборотней. И не "уверенная походка победителя", которой переполнены совсем другие романы.
Он шел как сталкер: осторожно, выверяя каждый шаг — и каждый его шаг был идеален. Потому что за неидеальный жрецы платили дорого. Очень дорого.
Не доходя трех шагов он остановился. Поклонился — низко, уважительно, но без заискивания и желания угодить.
Я напряглась и на самой границе восприятия уловила:
— Кому кланяешься?
— Хозяйке.
— Чего просишь? Денег? Власти? Любви? Здоровья...
— Времени.
Голос замолчал. А когда заговорил, звучал уже чуть-чуть, самую малость, иначе. Как будто к нас здесь не то, чтобы зауважали. Но отнеслись малость серьезнее.
— Дорогой подарок хочешь. Чем отдаришься?
— Кровью и жизнью, — спокойно и очень уверенно ответил Хукку.
— Слова правильные... Но их говорили многие и все ошиблись. Сделай правильно дело. Удиви меня, нойда.
— Постараюсь, — лица Хукку я не видела, но, судя по голосу, он улыбнулся. Слегка. Самую малость. Ну и меня слегка отпустило напряжение.