— Сеньор! Мы здесь! — из полумрака рассветных сумерек материализовался один из его черных воинов. — Следуйте за мной!
Через «живую» изгородь они проникли на территорию усадьбы фермы «Годеция». Солнце уже вылезло из-за горизонта, горелый остов большого господского дома и окружающие его хозпостройки просматривались отлично. Артёма как-то сразу насторожила абсолютная тишина в усадьбе, хотя уже должен был начаться «рабочий день» — время, когда доят коров, выгоняют на пастбище овец, кормят домашнюю птицу и мелкую скотину.
— Лагбе! — шепотом позвал Артём. — Мы не угодим прямо в лапы местным хозяевам?
— Сеньор! Это и есть наш подарок — нет здесь больше никаких хозяев! — громко и отчетливо сказал Лагбе, и слегка поклонился. — Мы зарезали всех!
— Но как?!! — поразился Артём. — Их же было три десятка!
— Мы повстречались с рабами из этой усадьбы и предложили им избавиться от хозяев. Это были плохие люди, они обращались с рабами хуже, чем со скотиной. Поэтому рабы согласились нам помочь. Моя жена сделала отраву из листьев местного кустарника. И кухарки «сдобрили» ею ужин. К заходу солнца бандитам стало плохо и тогда пошли в ход наши ножи. Мы быстро перерезали всю шайку. Теперь усадьба ваша! Желаете посмотреть?
— Пойдем! — решительно сказал Артем. — Только пошли человека к Этьену — пусть приведет сюда новых охранников.
Осмотр не занял много времени — двор и ближайшие постройки были буквально завалены трупами. Зрелище напоминало скотобойню, и вот сейчас Артёма, уже почти привыкшего к виду крови, хорошенько передернуло, горло перехватило спазмом. Заметив состояние хозяина, Лагбе осторожно взял Артема за локоть.
— Здесь почти везде грязно, но в одной из дальних построек стоит удобный диван. Вы бы отдохнули, господин!
— Спасибо тебе и твоим ребятам! — Артём по-дружески обнял старшину негритянской охраны, и устало завалился спать.
Проснулся от дурацкого сна: за ним гналась толпа зверолюдей. В попытке уйти от погони, он пытался взлететь, но мешали висящие над головой троллейбусные провода.
Сев на диване, Артём удивленно огляделся, не сразу сообразив, где ему довелось отдыхать. Кроме неплохого и довольно чистого дивана, в отдельном, отгороженном хлипкой перегородкой, отсеке бывшего рабского барака, присутствовал облезлый стул и, неожиданно, изящный ломберный столик. Вероятно, это место принадлежало кому-то из главарей шайки.
— Командир, вы где? Командир! — донесся снаружи голос Этьена.
«Гвардеец» надел сапоги, опоясался, перекинул через плечо перевязь с абордажным палашом и вышел во двор.