Руководитель хотел вновь заговорить с Гримлером, но тот опять решил первым начать разговор, и на этот раз ему нестерпимо хотелось поведать Уильямсу о всех своих приключениях. Он рассказал и про встречу с разбойниками, и про спасение целого города, про то, как гостил у индейцев, и о многом другом.
Уильямс сел на свой стул, располагавшийся у окна, и начал слушать с большим интересом, и на его лице постепенно образовалось выражение искреннего удивления. После того, как Гримлер закончил свой рассказ, тот вскочил и громко произнёс:
– Этого не может быть, вы меня обманываете! Впрочем, я не могу сейчас разбираться, лжёте вы мне или нет. Я хотел провести вас по всему зданию нашего Союза, чтобы вы смогли сразу же ознакомиться с ним, но обнаружил, что у меня есть ворох бумаг, которые отправили мне мои учёные, поэтому мне нужно их все рассмотреть. Но, если то, что сейчас услышали мои уши, правда, то вы очень добрый и храбрый человек, и таковых я, к сожалению, даже среди учёных ещё не встречал. Впрочем, я вижу, что у вас действительно есть шпага, так что, возможно, вы действительно не лжёте. Удачи вам, надеюсь, вы привыкнете к остальным астрономам, что находятся здесь.
– Премного благодарен, – ответил Гримлер, низко поклонившись. – Не волнуйтесь, я и сам разберусь, что представляет из себя это чудное место (прошу, не сочтите мои слова за оскорбление). Пойдём, Николас.
Николас и его хозяин вышли из кабинета Уильямса, и последний закрыл его дверь так медленно и тихо, что даже летающий комар издал бы более громкий звук.
– Не хочу тревожить глубокоуважаемого руководителя. Этот человек учтивый, но довольно недоверчивый, – сказал Гримлер после того, как он с Николасом отошли на десять футов. – Но, скорее всего, скоро он сам поймёт, что говорил я чистую правду.
С этого дня он действительно оказался учёным-астрономом, числившимся в составе Государственного астрономического союза. Остальные его члены являлись преимущественно мужчинами примерно такого же возраста, как и Уильямс, но были и женщины, а также несколько старых людей, которым было уже за шестьдесят пять лет. Поэтому они сначала недоверчиво относились к нашему герою, считая его слишком молодым и неопытным для такой должности, и изначально говорили с ним свысока. Однако, уже примерно через неделю Гримлер стал показывать знания, которые со временем были ничуть не хуже тех, которыми обладали сами астрономы в составе Союза, поэтому со временем они стали относиться к нему всё более дружелюбно. Вообще, они были довольно вежливыми, добрыми и приятными в общении людьми и никогда не засыпали чересчур «научными словами» человека, который совсем не разбирался в астрономии. Их иногда приглашали профессоры различных астрономических университетов, чтобы они читали студентам свои собственные лекции, а также просто для дружеских бесед. Правда, эти астрономы иногда не доверяли слишком молодым и на вид неопытным людям, пытавшимся быть одного с ними круга, что и произошло в случае Гримлера, но со временем их сомнения решались либо в одну, либо в другую сторону.