— Обижаешь, Дан-яр!
Женщина хмыкнула, протерла то ли тряпкой, то ли вываливающимся бюстом из платья, стол и ретировалась, виляя широкими бедрами. Вернулась через несколько минут, поставила кружки с пивом на стол и снова ушла.
Пока ждали ужин, дьяры вяло поддерживали беседу. Кажется, говорили о пушнине, которую так и не успели сбыть, и о припасах, которыми нужно затариться завтра перед отплытием. Я слушала их вполуха, но, услышав про пушнину, все же вставила едкий комментарий.
— У него пол корабля пушнины, а для суженной зажал. Жмот.
Кайден со стуком поставил кружку, повернулся ко мне и сверкая своими глазищами, мстительно заявил:
— Будет тебе пушнина, суженная. Не переживай!
— Да мне-то что, — пожала плечами, — вот окачению насмерть, и не будет у тебя больше суженной. Новую придется искать.
— Да я бы с радостью! — воскликнул, резко встал из-за стола и, сжимая кулаки и бурча себе под нос проклятья, размашисто зашагал к выходу.
— Играешь с огнем, Нильсон, — произнес Кристиан.
— Ленту верни, дикарь, — выпалила.
— Какую еще ленту? — возмутился, но я-то по глазам хитрым поняла, что знает какую, гад.
— Ту которую ты у приличной ирлы спер. Раз уж жениться не собираешься, то верни.
— А может, и собираюсь, — легкомысленно изрек, криво улыбаясь.
Святая Далия, эти дьяры все такие невыносимые?!
— Боюсь, что у вас сундуков не хватит на стольких девиц.
— Не бойся, Нильсон, уж сын Инг -яра Биргера найдет два сундука для своей суженной. Сын Инг-яра? Это что же. они братья, получаются?
Только сейчас я заметила внешнее сходство. Впрочем, для меня дьяры были все на одно лицо. Высокие, жилистые с упрямым точеным подбородком и решительным взглядом.
— Не дури, Кристиан, — хмуро произнес один из дьяров, что меня стерег. — У тебя через несколько месяцев испытания Великих. На что тебе суженная? Это ж на всю жизнь, потом не отделаешься.
— На всю жизнь? — нахмурилась. — Разве у вас не разводяться?
Дьяры между собой удивленно переглянулись.
— Ну, если там характерами не сошлись, — пояснила.
— Тьфу ты, беспутный народ! — в сердцах высказался один из варваров. — У нас одна и
на всю жизнь. Если воин погиб в честном бою, то женщина может связать себя с другим мужчиной только после пяти лет скорби.
— А если женщина умирает?
— Ты что! У нас женщин знаешь, как берегут? Это горе для всего Хель-горда. Дьяр может связать себя с другой девицей, но любить ее так уже не будет. Если она нечестивой оказалась, то это уже другой разговор.
— А что с ними делают? — подозрительно поинтересовалась, варвар уже хотел ответить, но его прервал грозный рык Дан-яра.