***
Когда начинает светать, я спускаюсь во двор. Подпираю дверной косяк, разглядывая постройки нашего бывшего главного концлагеря. Может, варвары воспользуются обустроенной территорией, чтобы держать здесь моих сограждан – теперь уже проигравших в войне?
Во дворе людей нет, но я всё равно отворачиваюсь к стене, чтобы не светить капральским портсигаром, достаю сигарету и закуриваю. Кажется, за эту ночь я уже выкурил свою недельную норму. Но ведь смерть от курева мне не грозит, верно? Я глубоко затягиваюсь. Сдохнуть в паршивом концлагере. Да, не о такой судьбе я мечтал в детстве.
За моей спиной, из двери главного корпуса, появляется давешний рядовой, судя по всему, искавший меня. Интересно, где он научился так чисто говорить на нашем языке?
– Пойдёмте в столовую. Приказано накормить вас.
В большом зале столовой людей много, кое-кто смотрит на меня с раздражением, но большинство игнорируют, поглощённые едой и разговорами. Конечно, сейчас они – победители, а я – предатель Родины, что им до меня? Я беру протянутый поднос, сажусь за пустой стол и ем. Веснушчатый рядовой стоит рядом, спокойно посматривая по сторонам.
Вернувшись в гостевую комнату, заправляю постель и переодеваюсь в свою высохшую униформу.
Через пару часов наконец-то раздаётся стук в дверь. Сразу чувствуется, что официальный, поэтому я одёргиваю форму и приглаживаю волосы прежде чем открыть.
Капрал, привычный рядовой-переводчик и ещё один из их руководства. Последний кивает рядовому, и тот обращается ко мне на моём языке:
– Вы согласны присоединиться к нашей армии для участия в военных действиях?
Я глубоко вдыхаю.
– Нет.
Без каких-либо эмоций рядовой продолжает:
– За отказ сотрудничать и за многочисленные убийства наших собратьев вы приговариваетесь к смерти через расстрел. Приговор будет приведён в исполнение через один час. У вас есть последнее желание?
Я слегка улыбаюсь. Насколько же чисто он говорит – без ошибок и почти без акцента. Гораздо приятнее, когда о предстоящей казни тебе сообщают на твоём родном языке, чем на языке варваров.
– Да, у меня есть последнее желание. Я бы предпочёл, чтобы казнь состоялась раньше. В лесу, а не здесь. И, если возможно, я бы хотел, чтобы меня казнил ваш капрал, – я перевожу взгляд на него. – Мне кажется, у него есть в этом большой опыт, так что я могу не опасаться, что его рука дрогнет.
Капрал медленно кивает, не дожидаясь перевода, и спрашивает:
– Вы готовы?
Я пожимаю плечами и делаю шаг вперёд. Капрал что-то тихо говорит своему товарищу, и мы вдвоём уходим в сторону дальней лестницы.